Алкаш в борделе (сборник). Олег Путилин

о произошедшей на наших глазах трагедии. Собственно, рассказать мы смогли не очень-то много. Однако рассказ пришлось повторить несколько раз разным чинам, калибр которых с каждым часом укрупнялся. Наконец, когда на улице стемнело и уже перевалило за полночь, милиция, опросив почти всех работников редакции, завершила свою работу.

      Мы сидели, усталые, втроем – я, Седой и Капитонова – в их комнате, из разбитых окон которой в помещение врывался свежий майский ветерок. Мы курили.

      – Допрыгался Александр, – сказал наконец Седой, прервав затянувшееся молчание. – Влез наверняка в очередное темное дело.

      – Он был классный парень и хороший журналист, – утирая слезы маленьким платочком, проговорила Елена. – Лучшим из нас…

      Седой никак это не прокомментировал, лишь бросил на Капитонову хмурый взгляд:

      – Ладно, пошли, дома будешь плакать. Время уже позднее. Завтра менты опять наверняка нагрянут… Эх, начались горячие денечки! – Седой вздохнул и поднялся с места.

      Когда мы вышли из здания издательства, Борисов выразил желание проводить Капитонову домой. Я остался один. Мне жутко захотелось выпить, и я в круглосуточно работающем павильончике купил бутылку мартини.

      Придя домой, я первым делом выпил приличную дозу коктейля и всерьез подумал о том, в какое дерьмо я угодил. Послушал же этого придурка Седого и устроился на такую работу! Однако, выпив еще коктейля и успокоив свои нервишки, я решил: «Что случилось – то случилось. А худа без добра не бывает».

      Глава 3

      На следующий день утром я встал поздно, так как забыл включить будильник. Собственно, я и не собирался прийти в редакцию рано.

      Я не спеша позавтракал, влил в себя остатки мартини и в издательство прибыл около часа дня. Каково же было мое удивление, когда, едва переступив порог кабинета Седого с Капитоновой, я был подвергнут раздраженным словесным атакам Седого.

      – Ты где, черт возьми, шляешься? – вскочил он с места. – Или ты вообще утром на работу приходить не можешь?

      Я не нашел что возразить непонятно чем раздраженному Седому и просто спросил:

      – А что, собственно, случилось? Уж не покушались ли на главного редактора? Жив ли господин Гармошкин?

      – Жив, – буркнул Седой. – И очень хочет тебя видеть.

      – Зачем?

      Седой сел за стол и сделал вид, что внимательно читает какие-то бумаги. Спустя некоторое время он поднял на меня глаза и сказал:

      – Ну, в общем, есть у него к тебе разговор… Иди, сам все узнаешь.

      Я не стал мешкать и направился в кабинет главного редактора.

      – Добрый день, – сказал я читающей газету секретарше. – Гармошкин сейчас свободен?

      – Свободен, – ответила Ирина, не отрываясь от газеты. – Ждет вас.

      Я застал Гармошкина в весьма плачевном состоянии. Похоже, что события вчерашнего вечера отрицательно сказались на главном редакторе. Возможно, он провел ночь без сна, о чем говорили обширные круги под глазами. Ежик его волос