Банкир на мушке. Николай Якушев

женщина что-то вбила себе в голову, переубеждать ее бесполезно.

      Он и не пытался. Совершенно равнодушно отнесся он и к размену квартиры, вполне удовлетворившись доставшейся ему комнаткой в зачуханной коммуналке.

      Ему было все равно, где спать. По-настоящему его тяготила только разлука с дочерью, которую он очень любил, хотя жена утверждала обратное. Но тут она просто лукавила, дочь тоже любила Дынина. Даже сейчас она оживлялась, когда по выходным Дынин приходил ее навещать, охотно бродила с ним по улицам, сообщала все школьные сплетни и слушала его выдумки о погонях и перестрелках, о кровожадных бандитах и несгибаемых сыщиках. Одно плохо – дочь потихоньку начинала взрослеть, а значит, постепенно превращаться в женщину. «А когда она ею станет, – размышлял Дынин, – она тоже начнет искать удачу в этой жизни, и ты ей уже будешь не нужен, потому что она увидит в тебе человека, который поломал судьбу ее матери, и в этом качестве ты для нее и останешься до самой своей смерти. И с чистой совестью сможешь признаться, что твоя жизнь тоже не удалась».

      Дынин осознавал эту неизбежность с грустью, но без раскаянья. Так сложилось, и тут уж ничего не поделаешь. Он не был религиозен, но соглашался с мыслью, что жизнь – это просто испытание, ниспосланное свыше, и все, что тебе предназначено, придется расхлебывать до дна. Главное, не терять головы.

      Своими размышлениями Дынин ни с кем не делился, и мало кто догадывался, глядя на его почти двухметровую мускулистую фигуру, на суровое, грубо вырубленное лицо с тяжелым подбородком, на маленькие глаза, в которых не угасал мрачновато-иронический огонек, что имеет дело с философом и лентяем. На службе его считали упертым и надежным работником, человеком действия. Его побаивались – о физической силе Дынина ходили легенды.

      Однажды, например, они брали маньяка, убившего шесть женщин в лесополосе за городом. Брали его на квартире. Маньяк оказался мужиком не из слабых, килограммов под девяносто весом. Встретил он их с топором в руках, с налитыми кровью глазами.

      Дынин свалил его с одного удара. Маньяк влетел в собственный платяной шкаф, проломив обе полированные дверцы, повредив позвоночник и получив ушиб мозга, от которого впал в кому на несколько дней.

      Никто за это Дынина не похвалил – маньяк наделал в городе много шума, и общественность требовала открытого суда. Никто не верил, что этот мерзавец может отделаться одним-единственным ударом по морде. Но дело именно к тому и шло. Начальство пригрозило, что переведет Дынина в регулировщики, если маньяк не встанет на ноги.

      Именно тогда Дынин впервые посетил эту больницу, его жертва лежала в реанимации с отеком мозга, и врачи давали самый неутешительный прогноз. Правда, вскоре этот тип все-таки очнулся, и потом удивительно быстро пошел на поправку, и в результате предстал перед судом, где ему дали «вышку». Дынин присутствовал на суде, и маньяк это заметил. Под пристальным ироническим взглядом Дынина он начал заметно нервничать и, кажется, выслушал приговор с облегчением.

      Как ни странно, Дынин свою