Банкир на мушке. Николай Якушев

что ей нет и сорока. Одинокая женская доля и некоторое сходство характеров сплотили эту троицу. Сходясь на дежурство, работали они слаженно, хотя и без особого рвения, а в свободное время пили чай с абрикосовым вареньем и перемывали косточки общим знакомым. Ночные дежурства давно стали для них рутиной, и, если выдавалась такая возможность, они укладывались спать безо всяких угрызений совести, справедливо полагая, что излишнего рвения все равно никто не оценит. К несчастью, спали все трое очень крепко, и поэтому в случаях экстренного поступления больных иногда возникали не совсем приятные ситуации, потому что команде Анастасии Степановны требовалось время, чтобы раскачаться.

      В этот раз тоже не все прошло гладко. Но кто сказал, что в жизни всегда и все бывает гладко?

      На часах было семнадцать минут четвертого, когда асфальтовая дорожка, ведущая к дверям приемного покоя, вдруг озарилась резким светом автомобильных фар. Само собой, вовсю ревел мотор – машина «Скорой помощи» неслась так, будто намеревалась с ходу протаранить надежно запертую дверь.

      Однако, не сделав этого, она сбросила скорость и начала разворачиваться, чтобы стать ко входу задом, так делается, когда «Скорая» привозит носилочного больного.

      И тут выяснилось, что вслед за фургоном мчится еще одна машина. Ее фары светились совсем уж ослепительно, эти галогенные лампы в современных моделях не лампы, а какой-то адский огонь. А машина была из современных – черный «Мерседес», не каждому по карману.

      «Мерседес» подкатил под самые окна и с разгону затормозил. Тишину разорвал истерический захлебывающийся звук гудка. Одновременно из автомобиля выскочил крупный, коротко стриженный мужчина в темном костюме и легко взбежал на площадку перед входом. «Скорая», урча мотором, медленно двигалась задом, из кабины выглядывало напряженное лицо шофера. Мужчина в темном костюме отчаянно забарабанил кулаком в дверь.

      Вообще-то на дверях приемного покоя имелась кнопка электрического звонка, но непосвященные об этом не догадывались – двери были большие, а кнопка маленькая, поди найди сгоряча. А тот, что лупил кулаком, явно был разгорячен сверх всякой меры.

      Галина благополучно проспала и рев моторов, и вой клаксона, и только грохот, от которого, казалось, раскалывались стены, сумел вырвать ее из объятий Морфея. Она заворочалась на кушетке, испуганно потерла глаза, опустила короткие ноги на пол и перекрестилась.

      – Господи ты боже мой! Это что же за дурдом такой? Молотит как оглашенный! – пробормотала она с осуждением, но, одернув толстый серый халат, поспешно зашлепала босыми ногами к выходу, по пути соображая, какими словами встретит нахала.

      В таких случаях субординация соблюдалась неукоснительно, открывать двери неизменно шла Галина, чтобы дать возможность Анастасии Степановне привести себя в порядок. Та, кстати, уже проснулась, сквозь щель в двери Галина увидела вспыхнувший в кабинете свет.

      Переваливаясь на ходу, санитарка добралась