Полковник по сходной цене. Анатолий Антонов

надо мне, – обиженно протянул Гарик, купюру тем не менее взяв.

      Тамара посмотрела на него, и взгляд ее вдруг потеплел.

      – Столько лет прошло, – сказала она, – четыре года. А ты все еще… – она хотела договорить «любишь меня», но почему-то этого делать не стала.

      – Ну да, – прокряхтел Гарик, сползая со своей койки, – столько уже в одном купе ехать и не это самое… А что я могу поделать, если у меня не кровь, а жидкое электричество?..

      – Дурак, – сказала Тамара и еще добавила: – Пошел вон.

* * *

      «Зря я так с Тамарой, – подумал Гарик, получая от официантки в вагоне-ресторане запотевшую бутылку с холодным пивом. Она обиделась, дураком меня назвала… Дурак и есть – ерунду такую говорить».

      Гарик отхлебнул из бутылки и вдруг заметил, что официантка, та, что принесла ему пиво, не отходит от его столика, стоит рядом.

      – А где же друзья твои вчерашние? – спросила официантка, когда Гарик поднял на нее глаза.

      – Какие?.. А те, что ли… Да черт их знает, – признался Гарик. – Я уж и не помню, из какого они вагона. Мы ведь прямо здесь познакомились. Сейчас, наверное, тоже сюда прибегут.

      – Может, прибегут, – сказала официантка, – а может, и нет. Тут их какие-то товарищи спрашивали.

      – Какие? – заинтересовался Гарик. – Менты, что ли?

      – Вроде нет…

      – А… – Гарик снова отхлебнул. – А то я уж думал, что мы… Что они вчера набедокурили чего.

      – Не менты, – продолжала официантка, – парни какие-то. Сегодня с утра спрашивали. Вроде бы даже ходили по вагонам их искать. Да разве найдешь с утра кого – все купе закрыты, люди спят еще.

      – Это точно, – сказал Гарик и в два длинных глотка прикончил бутылку.

      – Еще? – осведомилась официантка. – А то холодное пиво скоро кончится. Это сейчас еще рано, а через часок набегут за холодненьким со всех вагонов – жара-то какая стоит.

      – Еще одну, – попросил Гарик, – нет, лучше две. Три… Сначала две, а потом еще одну, чтоб не грелось.

* * *

      «Девять лет назад, – вспоминал Гарик, допивая третью бутылку пива, – ко-гда я двадцатилетним пацаном прогуливался в парке с какой-то девушкой… Странно, сейчас я имени даже ее не помню…

      А тогда в парке Победы, неперестроенном еще парке Победы, трое юных амбалов, распираемые сокрушительным юношеским либидо, изъявили желание с моей девушкой пообщаться, опрометчиво не поинтересовавшись, между прочим, как я сам к этому их желанию отнесусь.

      А я к этому их желанию относился крайне отрицательно, о чем открыто заявил.

      – Ну, ничего, – вслух рассудили ребята. – Это, дескать, твое сугубо личное мнение.

      – Как это? – удивился тогда я, еще не вполне понимая, что сейчас произойдет.

      – А вот так! – пояснили они мне и крепко приложили металлической цепью от собачьего поводка по голове.

      На несколько секунд я полностью отрубился, а когда с трудом вскарабкался на корточки, сфокусировав взгляд на непроницаемых лицах амбалов – как закрытые калитки – и на окружающей плывущей