Детектив для уютной осени. Татьяна Полякова

том… замешаны.

      – Это да, это чистая правда.

      – Так вот. Мы сделаем все чужими руками.

      – А как, как?..

      – Да погоди ты!.. Надобно все обставить так, словно нас нет и не было.

      Первый тоненько захихикал:

      – Так нас ведь и вправду нет. А были, нет ли… Какая уж теперь разница!

      Василий Васильевич Меркурьев из окна машины смотрел, как ноябрьская Балтика катит тяжелые, ртутные, волны – до самого горизонта, до неба. Песчаные пляжи залиты серым дождем. Должно быть, летом этот песок бывает веселым, солнечным, горячим!.. Должно быть, на нем приятно валяться и ходить, загребая его босыми ногами. Сейчас он был весь исхлестан дождем и ветром, и трудно вообразить, что на этих берегах возможны лето и солнце.

      Василий Васильевич вздохнул.

      Дорога все время шла по берегу моря, лишь иногда разросшиеся деревья скрывали его от глаз, но гул – тревожный, неумолчный гул осеннего моря – никуда не исчезал, заполнял собой весь мир, и в голове у Василия Васильевича тоже шумело море.

      – В первый раз у нас? – спросил водитель, поглядывая на пассажира в зеркало заднего вида. – Время уж больно неподходящее для отпускников-то!..

      – Не первый, – сказал Меркурьев. – Я каждый год тут.

      – И все в ноябре?.. – удивился водитель.

      – Осенью, да, – подтвердил пассажир. – Я летом отпуск не беру.

      – Чего это?!

      Пассажир опять уставился в окно.

      – Я работаю в Бухаре на газовой станции. Газопровод через пустыню тянем, – пояснил он. – Так от жары этой окочуриться можно, веришь, нет?.. Как в апреле начинается каждый день сорок градусов, так жарит до октября. И ни одного дождя! В октябре двадцать пять, это уже подарок судьбы! Поэтому я в отпуск только по осени и только на холодное море езжу, отдохнуть малость.

      – Да, – сказал водитель с сочувствием, – тогда понятно. Ну, у нас тут дожди каждый день, наслаждайся!..

      Бухарец кивнул.

      – А чего в глухомань такую? Твоя гостиница – это ж дыра захолустная!.. Полтора часа едем, никак не доедем. Вроде нефтяники – народ небедный, можно себе позволить!..

      – Да какой я нефтяник? – возразил бухарец. – Я инженер на газопроводе!

      – И чего? Нормальную гостиницу не мог снять, вон хоть в Светлогорске! Там по крайней мере культурно, есть где пивка попить, есть где пройтись с барышней под ручку. Чего тебя в самый глухой угол-то несет?..

      Василий Васильевич опять вздохнул. Оправдываться перед водителем ему не хотелось, но он чувствовал, что… должен.

      – Я картинки в интернете посмотрел, мне понравилось, – сказал он. – И море прямо под окнами, и маяк, и буковая роща.

      – Маяк не действует уже сто лет.

      – Так ведь и я не пароход! Какая мне разница, действует, не действует!.. Главное – красиво.

      – Красоту, значит, любишь, – заключил водитель.

      – Люблю красоту, – покаялся Василий Васильевич. – И пустыня надоела. Хочу, чтоб море и лес. И дождь.

      Водитель покрутил головой – чудно!

      – Ну, получай свой лес и дождь. Вон гостиница твоя.

      Трехэтажный, узкий, как готический собор, старый немецкий дом с двумя круглыми башенками и черепичной крышей почти терялся на фоне буйных красок осеннего леса. К нему вела узкая дорожка, засыпанная красным гравием. Дорожка петляла по лугу, обходя ручей, и у самой решетки пересекала его по горбатому каменному мостику. Ворота стояли настежь, и похоже было, что они никогда не закрываются.

      – Поселок с той стороны, – продолжал водитель. – На тот случай, если в лесу сидеть надоест!.. Там и кафешка есть, и ресторан «Беккер» приличный, и продовольственный – водочки взять.

      Василий Васильевич смотрел в окно и кивал.

      – Остановка автобусная в километре, можно и до Калининграда доехать. А хочешь, меня вызывай, я тебе телефончик оставлю! Слышь, бурильщик?

      – Оставь, – согласился Меркурьев.

      Шурша шинами по красному гравию, машина подъехала к островерхому дому и остановилась. Водитель заглушил мотор, и сразу стало слышно, как дождь барабанит по крыше, как шумит лес, и гул моря тоже надвинулся, словно расширился.

      Василий Васильевич вылез из салона, накинул капюшон и выудил из заднего кармана джинсов кошелек. Водитель уже поставил под чугунный козырек две его сумки.

      – Ну, бывай, бурильщик! Соскучишься, звони, не стесняйся! Покатаю!..

      Василию Васильевичу хотелось, чтоб он поскорее уехал.

      – День добрый, – пробасили у него за спиной, и бабахнула тяжелая дверь. – Мы вас ожидаем. Самолет опоздал?

      – Ехали долго, – Меркурьев повернулся.

      Крепкий краснолицый старик в вельветовых брюках и твидовой куртке с кожаными заплатами на локтях протягивал руку, вид у него был приветливый.

      – Виктор Захарович, хозяин гостиницы. Вы, стало быть, мой гость. Добро пожаловать.

      – Меркурьев