Первый закон. Трилогия. Джо Аберкромби

скинул ногу со скамьи.

      – Тогда я поднимаю на сотню марок или что-то около того.

      Он сдвинул весь свой выигрыш в центр стола. Вест втянул воздух через зубы. Одна монетка соскользнула с верхушки груды, приземлилась на ребро и покатилась по деревянной столешнице. Она упала на каменные плиты с безошибочно узнаваемым звуком падающих денег. Голова садовника на том конце лужайки инстинктивно дернулась вверх, но он тут же вернулся к траве, которую подстригал.

      Каспа отпихнул от себя карты так, словно они жгли его пальцы, и покачал головой.

      – Черт побери, все-таки в картах я сущий болван! – пожаловался он и откинулся назад, опершись спиной о шершавый темный ствол дерева.

      Джезаль в упор смотрел на лейтенанта Бринта с легкой улыбкой, не выдававшей ничего.

      – Он блефует, – проворчал Челенгорм. – Не позволяй ему надуть тебя, Бринт!

      – Не делайте этого, лейтенант, – предупредил Вест.

      Но Джезаль знал, что Бринт это сделает – ведь он хочет казаться человеком, который может позволить себе проиграть. Бринт не стал колебаться и небрежным эффектным жестом тоже сдвинул свои деньги в центр стола. Все прекрасно знали, что он не может позволить себе проиграть.

      – Здесь около сотни, немного больше или меньше.

      Бринт очень старался говорить уверенно перед лицом старших офицеров, но в голосе его слышалась истерическая нотка.

      – Пойдет, – сказал Джезаль, – ведь здесь все друзья. Итак, что у вас, лейтенант?

      – У меня земля.

      Глаза Бринта мерцали лихорадочным блеском, когда он открывал карты другим игрокам.

      Джезаль наслаждался напряженностью момента. Он нахмурился, пожал плечами, поднял брови. Задумчиво почесал голову. Посмотрел на Бринта, выражение лица которого менялось в зависимости от мимики самого Джезаля: надежда, отчаяние, надежда, отчаяние. Наконец выложил карты на стол.

      – О, взгляните-ка! У меня снова солнца.

      На Бринта было жалко смотреть. Вест вздохнул и покачал головой. Челенгорм сдвинул брови.

      – Я и не сомневался, что он блефует, – проворчал он.

      – Как ему это удается? – вопросил Каспа, щелчком посылая откатившуюся в сторону монетку через стол. Джезаль пожал плечами.

      – Надо уметь играть, сами карты ничего не значат.

      Он принялся сгребать со стола кучу серебра. Бринт смотрел на него, стиснув зубы, с побледневшим лицом. Деньги сыпались в кошель с приятным звоном – приятным для Джезаля, во всяком случае. Одна из монет упала со стола рядом с сапогом Бринта.

      – Не могли бы вы передать ее мне, лейтенант? – спросил Джезаль, сладко улыбаясь.

      Бринт резко поднялся, задев стол. Монеты и бокалы подпрыгнули и задребезжали.

      – У меня много дел, – невнятно проговорил он и протиснулся мимо Джезаля, толкнув его так, что тот отлетел к стволу дерева. С поникшей головой Бринт прошагал в дальний конец двора и скрылся в офицерских казармах.

      – Нет, вы видели это? – Негодование