Кадры решают все!. Светлана Алешина

устремил свой строгий взгляд мне прямо в глаза и спросил:

      – Откуда вы узнали, что фотографии смонтированы?

      – Я и не знала, – честно призналась я. – Просто была такая догадка.

      – Просто не бывает ничего, разве что кошки родятся, – не поверил мне Здоренко. – Вам кто-то об этом сказал?

      – Да. Сама Бабенкова заявила, что не совершала этого убийства, – выдала я с ходу. – Отсюда следует вывод: если это правда, то фотографии никак не могут быть настоящими. Видите, все действительно просто.

      – Хм, – снова повторил Здоренко. – Похоже, что мне вас не понять. А что вы еще знаете по этому делу?

      – Мне это кажется, или вы действительно решили составить нам конкуренцию? – не отвечая на заданный вопрос, парировала я.

      – Милиция не может никому составлять конкуренцию, – потирая подбородок, ответил майор. – Она сама есть закон. А вот вы…

      – Стоп-стоп, я уже все поняла, – остановила я назревающую длинную и поучительную речь. – Не будем спорить. Я пришла только для того, чтобы самой прочесть дело и взглянуть на фото, и вы, – я сделала небольшую паузу, – обещали мне в этом помочь.

      Вместо ответа Здоренко толкнул в мою сторону лежащую возле него папку, и та плавно скользнула ко мне. Поймав папку на середине стола, я торопливо открыла ее и принялась внимательно изучать. Как и сказал майор, среди написанного не было ничего, что я не смогла бы найти в любом другом, аналогичном этому, деле. Все те же показания свидетелей, опросные листы самой обвиняемой. Всей информацией, которую эти листы содержали, я уже владела и сама, а потому не стала тратить на нее время и сразу перешла к рассмотрению фото.

      А они-то уж заслуживали внимания. Во-первых, даже моему невооруженному взгляду было видно, что силуэт моей заказчицы на них освещен совсем иначе, нежели квартира, в которой она находится. Еще одна странность: на окнах дома убитой нет тюли, одни широко раздвинутые шторы. Тестирование на подлинность тут даже не требовалось, ненатуральность снимков была очевидна и так.

      – Ну и что вы обо всем этом думаете? – нетерпеливо спросил у меня Здоренко. – Возникли какие-то идеи?

      – Да, но они требуют проверки, – честно ответила я. Затем пристально посмотрела в лицо майору и попросила: – Могу я взять хотя бы один снимок? Обещаю вернуть сразу, как только он станет мне не нужен.

      Здоренко с минуту тупо смотрел на меня, затем откинул голову назад и громко засмеялся. Я сконфуженно уставилась на него, не понимая, что такого забавного произнесла. Но майор сам пояснил, что его так развеселило:

      – Ваша подружка Широкова на вас слишком явно влияет. Вы становитесь такой же наглой и бесцеремонной.

      – Так с кем поведешься…

      – То-то и оно, то-то и оно, – закивал головой Здоренко. – Ладно, берите одно фото. Но если вдруг что-то нароете, сразу ко мне с персональным отчетом. Ясно!

      – Слушаюсь, товарищ майор, – приложив руку к голове, отшутилась я.

      Затем встала со стула, убрала в сумочку выданную