Барышня-воровка (сборник). Светлана Алешина

сегодня все. У меня полно дел. Консультация молодых авторов – серьезное дело, а мне совершенно не до этого, а потому… Извините, я спешу, обратитесь к Марине Короевской. Она никогда не отказывает во внимании.

      – Меня тоже поначалу к ней направили. Я, собственно говоря, хотела спросить, как найти ее кабинет.

      – Двести двадцать пятый. Может быть, она сейчас в актовом зале, выступает, читает перед публикой свои стихи.

      – Спасибо вам большое.

      – Не за что.

      Соня размышляла о том, что этот странный мужик, должно быть, сейчас очень счастлив оттого, что его оставили в покое. «Как порой мало человеку для счастья надо!» – с завистью подумала она.

      Двести двадцать пятый кабинет оказался закрыт, и Соне пришлось разыскивать актовый зал. Наконец она его нашла. Это была относительно небольшая комната. Слушатели сидели на расставленных вдоль стен стульях. У одной из стен стульев не было. Зато там было нечто вроде сцены, освещенной юпитером. На сцене зачитывал стих какой-то молодой человек.

      Соне было очень неудобно отвлекать «болеющих» поэзией людей, но расследование надо было доводить до конца.

      – Простите, как мне найти Марину Короевскую? – спросила она у женщины, сидевшей у самой двери.

      – Она следующая выступать будет, – последовал ответ.

      Выступление Короевской публика встретила шквалом аплодисментов. Поэтесса отличалась стройной фигуркой, красивым лицом и голосом, от которого веяло таким обаянием, что его обладательница сразу располагала к себе. Стихи у этой девушки соответственно внешности отличались особой красочностью и страстью. На Соню она произвела хорошее впечатление.

      Короевская закончила выступать и отошла к слушателям. Сыщица поспешила к ней.

      – Извините, – сказала она. – Мне нужна консультация по поводу одного стихотворения.

      – С удовольствием! – бодро ответила Короевская. – Только давай сразу договоримся на «ты». Меня зовут Марина.

      – Хорошо. Я – Соня.

      – Пойдем в кабинет.

      Кабинет поэтессы отличался особым уютом. Сразу видно было, что здесь работает женщина.

      – Что за стихотворение? – спросила Марина. – Твое?

      – Я уж боюсь говорить неправду, – ответила Соня.

      – Это почему?

      – Когда я сказала, что это стихотворение молодого автора, какой-то мужик из ваших отреагировал на это, мягко говоря, не лучшим образом.

      – А как он выглядел?

      – Такой худой, лысый, с усами и с серьгами.

      – А, Виктор Григорьевич? Он у нас такой! Его эти молодые поэты достали. Дело в том, что он – последняя инстанция у нас, и к нему бегут с последними надеждами. Все отсылают несостоявшихся поэтов к нему. Представляешь себе, какая головная боль у него от споров с ними?

      – Да, я слышала отрывок одного из таких шедевров.

      – Подобное нам приносят по сотне штук на день.

      Соня покачала головой.

      – Ну давай, выкладывай, – сказала Марина. – Только правду!

      Софья рассказала о своем детективном расследовании, таинственном письме и прочем.

      – Ну,