Знакомые незнакомцы. Обратная сторона маски. Олеся Осинская

линеечку.

      Джек быстро успокоил аудиторию и обернулся к нам. Чужое сознание покинуло меня, и я наспех изобразила щенячью радость выигравшего человека, бегущего за своим призом. Якобы с нетерпением потопталась на месте, пока профессор вручал подарки другим, затем подбежала к Джеку, глядя на него честным, невинным взглядом.

      – Я думаю, у нашей единственной девушки должно быть какое-то особенное желание, – с дежурной улыбкой повернулся ко мне Сорби.

      – Хочу увеличить шкаф изнутри, – протараторила я, запнулась… простенько как-то… зря я, что ли, публику развлекала? – В двадцать раз.

      – Во сколько? – Брови ведущего удивленно поползли вверх.

      – Думаете, будет мало? – совершенно искренне переспросила я, а затем добавила: – И минимум на… пятнадцать лет.

      – Зачем так много? – снова поразился мой собеседник. – Тебе всего пять учиться.

      – Надо, – кратко и лаконично закончила я, с умилением глядя на Джека. Все верно – надо думать о будущем. А с Даром я тут явно дольше, чем на пять лет, задержусь. Краем глаза уловила благодарный Люськин взгляд, и снова закивала: – Надо-надо.

      – Ну что же, пусть будет так, – согласился Сорби. Прямо из воздуха достал небольшой полупрозрачный камешек, на полминуты сжал его в ладонях, затем протянул мне. – Вот, держи. Правда, на столько лет не хватит. Раз в год заходи, я заряд обновлю. Только не забудь, иначе вещи… сильно помнутся.

      Я схватила заветный амулет, гордо помахала им в воздухе, словно призом с соревнований, раскланялась и направилась в зал. Ведущий увязался за мной. Спустился по лесенке, галантно подал руку, помогая спуститься, и, поклонившись, собрался покинуть меня.

      – Вообще-то надо было два приза просить, – произнесла я негромко, но так, чтобы услышал Сорби. Тот вопросительно приподнял бровь. – В качестве компенсации за моральный ущерб.

      – Какой такой моральный ущерб?

      – Ну… – ядовито начала я, – когда я выходила на сцену, луна светила вон в то окошко. Теперь же светит в соседнее. А вино из бутылки возле Верса, которая при мне еще оставалась нетронутой, вероятно, само испарилось. Я уже молчу о том, что чувствую себя так, будто полдня прыгала как кенгуру. Не скажете, куда из моей жизни выпали последние полчаса?

      – Какая поразительная наблюдательность, – протянул Джек. – Признаю, ты первая за все эти годы, кто заметил неладное… Что же ты думала попросить?

      – Хм… – Я замялась. – Вообще-то я над этим не думала… Попросить… да хоть бы вот эту миленькую штучку, что висит у вас на шее.

      Джек вытащил из-за пазухи кожаный ремешок, медленно снял через голову и покачал подвеской перед глазами. Неизвестный мне прозрачный голубоватый камень, абсолютно круглый, перевитый лишь кожаным шнурочком, как только не выпадает… Я мельком просканировала внутренним зрением – ничего магического. Но камень безумно хорош и без магии.

      – И с чего ты решила, что я тебе его отдам?

      – А