Увидимся в темноте. Виктория Платова

Брагин.

      – Понятно. Слепили, значит. Чтобы было позабористей. В надежде, что зритель-дурак все схавает. И ведь хавает же. Илона, женушка моя драгоценная, – так вообще за милую душу. И даже не подозревает, что для всех этих кинодеятелей главное – бабло распилить.

      В общем-то, Гарик Пасхавер, несмотря на еврейскую кровь, в которой по идее должны быть растворены метафизика и известная философичность, – мужик на удивление приземленный. По-шагаловски летать над городом, ухватив Илону под мышки, ему и в голову не придет. Просто мыслит, ясно излагает. Копает от забора до обеда. Но иногда Пасхавера кусает вошь иносказательности, которую он и сам не в состоянии понять, и других ею мучает.

      Вот как сейчас.

      – Это здесь при чем, Гарик? Кинодеятели, бабло…

      – Девушки – вот кто при чем. Преступление на сексуальной почве я еще могу понять. В том смысле, что мы с тобой это видели, и не однажды. А здесь нет сексуальной составляющей, просто содранные лица. Еще и с вами решил поиграть в какую-то странную игру. Сложно, бессмысленно, в реальной жизни – хрен представишь. Неправильная история…

      – Как в кино? – вернул Брагин судмедэксперту его же реплику.

      – Вот именно. Ты видишь только то, что тебе подсунули в кадре. И версии строишь исходя из этого. А за кадром что-то совсем другое. Совсем.

      …Пасхавер давно укатил домой на своем циклопическом «УАЗе-Патриоте» (в народе ходили как минимум три версии его приобретения, одна другой забористее); Пасхавер укатил, а Сергей Валентинович все сидел в машине, раздумывая над его словами. Что-то в них есть, какое-то рациональное зерно. Вопрос лишь в том, когда оно прорастет и прорастет ли вообще. Затем Брагин переключился на сегодняшний – долгий и изматывающий – день. Сутки назад неизвестная ему девушка была еще жива. А спустя несколько часов они уже осматривали ее тело.

      Вторая жертва.

      И вряд ли маньяк остановится.

      А это значит – будет третья. Между первым и вторым преступлением – месяц. Чуть больше. Сколько времени у них в запасе, чтобы предотвратить возможное развитие событий? Нисколько. Пока они могут только следовать за убийцей, надеясь, что он ошибется. Не так, как сегодня. По-настоящему.

      Надо ехать домой и покемарить хоть немного.

      Но прежде, чем оказаться в собственной квартире, в одном пространстве с неспящей Катей, которая обязательно притворится спящей, Брагин – неожиданно для себя самого – завернул в место, где и бывал-то нечасто, пальцев на руках хватит пересчитать. Причем львиная доля этих визитов относилась к работе: в середине двухтысячных они с Вяткиным расследовали дело об убийстве актера, снимавшегося в гей-порно, и изымали из секс-шопов компакт-диски фильмов с его участием.

      В этот, по стечению обстоятельств находившийся не так далеко от его дома, Брагин никогда не заглядывал и даже на неоновую вывеску не обращал особого внимания, хотя проезжал здесь довольно часто, едва ли не каждый день. Справедливости ради, вывеска была неброской, никаких элементов разнузданности не несла и вполне органично вписывалась в конгломерат таких же сдержанных