Кольцо «Принцессы». Сергей Алексеев

– выше на полголовы! – но не смутился и продефелировал через весь военный городок в старый поселок, где абхазцы снимали дом. Естественно, напросился на чай, хотя пора было идти на службу, но в полк топливо так и не завезли, потому с пилотов строгой явки не требовали: пришел – хорошо, не пришел – тоже неплохо…

      Чай как-то незаметно перешел в винопитие, причем Магуль достала настоящий бурдюк и нацеживала в стакан через трубку, с бережностью и любовью, однако сама даже не притронулась к вину. А завеселевший, впавший в ностальгию по отдыху в Пицунде Герман двинулся на штурм кавказской крепости. Сибирь никак не изменила характера восточной девушки; она покорно позволила раздеть себя, уложить в постель, но едва Шабанов к ней прикоснулся – сжалась в комок и произнесла ритуальное слово:

      – Пхашароп.

      И стала ледяная.

      Промучившись до обеда, Герман допил вино из бурдюка и ушел на службу.

      Пикулино, как все военные городки, был совершенно прозрачным, хуже всякой деревни: всем, включая командира полка, наверняка уже было известно, где и как провел ночь и все остальное время недавно прибывший для дальнейшего прохождения службы командир наземной, нелетающей эскадрильи, разжалованный из майоров в капитаны Шабанов.

      Зам по воспитательной работе, проще говоря, политрук пригласил к себе и сказал определенно:

      – Хочешь жить – забудь дорогу в отделение связи.

      – Я матери перевод посылал, – сказал Герман. – У старушки учительская пенсия.

      – В следующий раз дашь деньги – сам пошлю.

      – Пхашароп, товарищ майор.

      Ему откуда-то был известен перевод этого слова.

      – Ничего, я через пхашароп могу переступить.

      – А что так?

      – Да зарежут тебя. Проснешься утром, а голова в тумбочке.

      – Понял, – козырнул Шабанов, трезвея, и ушел.

      Ближе к вечеру в классе матбазы его выловил начальник особого отдела Заховай и заманил к себе.

      – Хреново ты службу начинаешь, капитан, – проговорил он, тасуя бумаги на столе. – А ведь академию закончил, говорят, летчик от Бога.

      – От Бога, – согласился Герман. – Только не летал давно, Бог топлива не дает.

      – Будет тебе топливо, – прозрачно намекнул Заховай. – У нас есть на тебя виды… Только не суйся больше на почту.

      – А что так? – снова спросил Шабанов и услышал иную версию.

      – Объясняю. Барышня в окошке посажена своими братьями, чтоб замуж выдать, желательно – за старшего офицера.

      – Правильное дело. А куда еще посадить красный товар? Она там как на витрине…

      – Наживка как раз по тебе, хоть и разжаловали. Ты у нас академик… Только где служить хочешь: в России или Абхазии?

      – Где топливо есть.

      – Не валяй дурака, Шабанов. Женят и отправят к себе на родину. Они все еще мечтают создать ВВС.

      – А чего бы им не помочь? Они русских любят, к России хотят присоединиться.