Кольцо «Принцессы». Сергей Алексеев

интонацией бросила она.

      – Почему сейчас-то тебе стыдно? – спросил Шабанов. – Мужики подрались, чего особенного?

      – Братья дрались, как чеченцы. Абхазские мужчины не нападают втроем на одного безоружного.

      – Правильная традиция, – одобрил Герман, трогая немеющие, распухавшие губы: кажется, и передние зубы шатались…

      То ли под воздействием долгого общения с мастером секретных дел Заховаем, то ли от причины вполне объективной – неожиданного возникновения Магуль в ППН, куда не ходили честные, с хорошей репутацией девушки, у Шабанова сразу же возникло подозрение, что нападение братьев и потом явление сестры, спасающей от ножа, – заранее спланированная акция. Конечно же он теперь обязан жизнью смелой и дерзкой кавказской принцессе! И никуда не денется – возьмет в жены, а потом злые и коварные братья под ножом или методом убеждения заставят уехать в Абхазию, чтоб создавать там ВВС республики.

      Перспектива…

      – Кто просил тебя вмешиваться, женщина? – на восточный манер спросил Герман.

      – Братья напали, как бандиты – не как мужчины, – туповато повторила она, вновь, однако же, становясь покорной.

      – Им простительно – мстили за сестру!

      – Они не мстили за сестру. Они исполняли чужую волю.

      – Так, так, продолжай! – заинтересовался он. – Чью волю?

      – Начальник велел братьям поймать тебя и избить, – потупилась Магуль. – Хауш сказал…

      – Кто?..

      – Младший брат сказал…

      – Какой начальник? Кто?

      – Не знаю… Хауш говорит, начальник.

      – Его фамилия – Заховай?

      Магуль отлично говорила по-русски, однако сейчас сбивалась, подбирала слова – волновалась и прятала чувства.

      – Хауш не назвал фамилию… Якуб знает фамилию, но Якуб молчал.

      – А мне сказали совсем другое! Мол, благородный гнев! Месть! Зарэжем!

      И еще раз по ее лицу промелькнула тень чувствительности – то, что скрыть было невозможно под белой маской.

      – Абхазы тоже стали лживые, как чеченцы. Пхашароп! Мужчины говорят, месть за сестру, а исполняют чужую волю.

      Он услышал обиду в голосе! Магуль хотелось, чтобы за нее мстили братья, но такового не случилось. И чувства эти звучали так просто и откровенно, что Шабанову стало жаль ее. Взяв безвольную руку, он привел кавказскую пленницу к скамеечке, усадил, а сам остался стоять.

      – Надо уходить, – вяло воспротивилась она. – Здесь плохое место, люди увидят…

      – Как же ты здесь оказалась?

      – Услышала. Женщина слышит угрозу сердцем.

      Герман поверил ей без всяких сомнений, раньше подобных слов было не дождаться от Магуль, и они сейчас показались ему ответом на откровения в письме.

      – Ты прочитала мое послание?

      – Много раз прочитала. И много раз думала… Мы с тобой брат и сестра! Нет, хотела сказать, похожи, как брат и сестра. Ты одинокий без родственников, а я одинока с родственниками. Так случается… Ты сильный,