Хозяйка Талеи. Роман Артемьев

людей голосом за мгновения, ей было далеко, но кое-чему она научилась. И сейчас вовсю использовала, экономя подорванные схваткой силы. – Я хочу помочь. Облегчить твою боль. Ответь на мои вопросы, и тебе станет легче. Ты слышишь меня?

      После короткого молчания с губ пленника сорвалось тихое: «Да». Селеста почувствовала облегчение – самый сложный этап пройден. Ей удалось пробиться сквозь завесу безумия. С людьми работать проще: сопротивляемостью они в большинстве случаев уступают нежити, иногда даже удается вытащить целые образы из их сознания. Восставшие покрепче будут.

      – Скажи мне твое имя. Пожалуйста. Я прошу, очень прошу – скажи, как тебя зовут.

      – Уюн.

      Еще одна маленькая победа. Имя является якорем, позволяющим жестче контролировать сознание допрашиваемого. Какую бы опасность он ни почуял сквозь наведенный дурман, сколько бы ни било тревогу его подсознание, на свое имя он отреагирует обязательно.

      – Расскажи мне о себе, Уюн.

      Коротышка заговорил, и Селеста немного расслабилась. Теперь нужно просто слушать и запоминать. Анализировать будут потом.

      Трое восставших в полной тишине слушали рассказ о жизни и посмертии Уюна. Небольшой городок, развалины домов, оставшиеся от предыдущей цивилизации; нищие забитые жители; набеги кочевников из степи; произвол вождей; жалкие попытки магов-самоучек противостоять приходящим из ночи ожившим мертвецам. На западной окраине Степи восставшие не таились подобно обитателям Талеи, существовали куда вольготнее. Иногда даже не скрываясь от живых. Им просто некого было бояться – в скатившемся к родоплеменным отношениям обществе не осталось структур, способных постоянно эффективно бороться с разумной нежитью. Эпизодически какой-нибудь вождь или герой убивал восставшего, но принципиально ситуация не менялась.

      Восставшие окружали себя людским «стадом», служившим им пищей и поставлявшим рабов. Размер этой потомственной свиты зависел от возраста, ума и силы хозяина, влиял на его статус в глазах себе подобных, помогал в борьбе за власть. В городках не сложилось общин немертвых, но элита людей всегда знала, кто негласно правит в той или иной области, к кому идти за разбором спорной ситуации. Кто отвечает за сложившееся равновесие и поддерживает традиции.

      Уюн, как и все, боролся за власть. В своем городе он считался вторым, но невероятно хотел стать первым. К сожалению, мешавший ему правитель был старше лет на пятьдесят и неизмеримо опытнее, к тому же пользовался влиянием среди соседей. Просто убить его было нельзя. И тогда Уюн начал искать силу. Он говорил с колдунами, научился читать, пытался воскресить древние медитативные практики. Упорства ему было не занимать. И оно принесло свои плоды – однажды, повинуясь мысленному приказу, свеча на его столе вспыхнула ярким пламенем.

      Потребовалось еще двадцать лет, прежде чем он счел себя готовым бросить вызов хозяину той местности.

      Однако после смерти прежнего главы