Женская сила. Ирина Мясникова

энергию свою мистическую к Перельману не прикладывает. Или у Маринки, его бывшей, энергия посильней была?

      – Нет. Я думаю, дело не в том, что у одной сила больше, а у другой меньше. Все дело в векторе. В векторе силы. – Ирка подняла палец кверху. – Маринка Перельмана вверх толкала, созидать, а новая жена его в бок тычет – проедать. Вот он и проедает сейчас то, что с Маринкой созидал.

      – Да. – Таня задумалась. – Звучит очень убедительно.

      – Да что там Перельман. Вот взять нашего самого главного… ну… – Ирка помахала рукой в воздухе.

      – Того, чье имя произносить нельзя?

      – Его! Он с женой под ручку до самого что ни на есть апофеоза добрался. Живи себе и радуйся. Так нет же, бес в ребро. Жена побоку. И что мы видим?

      – Рейтинги падают?!

      – Точно! И мой Котельников. Он кто? Правильно – полковник. Пока жене, то есть мне, нагло изменять не стал, до полковника дорос.

      И все! – Ирка показала кукиш воображаемому Котельникову. – Так полковником и помрет. «И тогда я ответил ему, капитан, никогда ты не станешь майором!» – пропела она, разливая красное вино.

      – Это ты права, конечно, но мне почему-то кажется, что Котельников твой тебя любит. – Таня отхлебнула из своего бокала и зажмурилась. Вино было отличное.

      – Ага! Конечно любит. А чего ему меня не любить? Я ему ничего плохого никогда не делала. Только хорошее. Вот Ингу Игоревну, например, родила. Хотя это, наверное, не такое уж и хорошее дело, если на ее поведение посмотреть. Опять же в полковники его вывела. Только одно непонятно, как при всей такой замечательной любви ко мне он постороннюю толстомясую бабу в бане тискал? – Ирка тоже глотнула вина и непечатно выругалась.

      – Да кто их знает, мужиков? По мне, так все они инопланетяне. У них в башке все как-то странно устроено. Уж не как у нас, это точно. Мой вот тоже вроде человеком ходит, а потом – раз! И животное. Скотина такая, знаешь ли! Кстати, неизвестно еще, кого он в своем животном безобразии тискает. Хорошо, если бабу!

      Ирка прыснула:

      – Скажешь тоже, Танька! Чего ты на мужика наговариваешь? Он алкаш – и все. Этим все сказано. А Котельников – бабник. Порода у них разная.

      – А мне нынче доктор алкоголический сказал, что я себя совершенно не люблю, – решила пожаловаться Таня. – Я сначала спорить с ним начала, а потом поняла, что правильно мужик говорит! На работе я каждой бочке затычка, всем услужить пытаюсь, дома – вообще говорить нечего, чистая Золушка!

      – Ну доктору-то видней. – Ирка не стала спорить с подругой. – И как ты теперь собираешься себя возлюбить? Всех подальше пошлешь?

      – Примерно! Я вот думаю, может, развестись мне с Беловым? Устала я как на вулкане жить.

      – Дура! – Ирка аж ногой топнула. – Развестись – дело нехитрое! А вот потом без мужика жить придется, а это, я тебе скажу, полный абзац. С ними плохо, а вот без них совсем хреново!

      – И что? Так хреново, что ты готова Котельникова назад позвать?

      – Вот еще! Дуля ему! Хреново мне, но не до такой степени, чтобы скотство разное терпеть.

      – А мне, думаешь, не надоело скотство терпеть?

      – Ну