Разум и чувство. Джейн Остин

что я часто кажусь высокомерным невеждой, хотя всему виной моя природная робость. Мне нередко приходит в голову, что я от природы предназначен для низкого общества, поскольку со светскими знакомыми я всегда чувствую себя несвободным.

      – Марианне застенчивость несвойственна, – возразила Элинор, – поэтому никак не может извинить ее невежливость.

      – Она слишком хорошо знает себе цену, чтобы испытывать смущение, – ответил Эдвард, – а застенчивость всегда является следствием чувства собственной неполноценности. Если бы я сумел убедить себя, что мои манеры приятны и непринужденны, то наверняка перестал бы смущаться.

      – Но вы все равно остались бы замкнутым, – заявила Марианна, – а это даже хуже.

      – Замкнутым? – искренне удивился Эдвард. – Разве я замкнутый человек, Марианна?

      – И даже очень.

      – Не понимаю, – ответил он, краснея. – Замкнутый! Как? В чем? Что я от вас скрываю? Что вы имеете в виду?

      Элинор несколько удивилась его необычной горячности, но попыталась свести все к шутке и сказала:

      – Неужели вы так мало знаете мою сестру, что не понимаете ее намеков? Разве вам неизвестно, что она называет замкнутым каждого, кто не говорит так же быстро, как она, и не восхищается тем, что восхищает ее столь же пылко.

      Эдвард не ответил. К нему снова вернулась невеселая задумчивость, и некоторое время он хранил угрюмое молчание.

      Глава 18

      Элинор с тревогой наблюдала за своим другом, пребывающим в тоске и унынии. Радость от его приезда для нее омрачалась тем, что он сам, казалось, был не слишком рад своему пребыванию здесь. Было ясно, что он несчастен. Ей же хотелось, чтобы столь же явным было чувство, которое он раньше, казалось, к ней испытывал. Теперь же она утратила былую уверенность в его привязанности. В его взоре временами все-таки появлялась нежность, но быстро исчезала из-за его сдержанности.

      Эдвард присоединился к Элинор и Марианне в столовой на следующее утро до того, как остальные спустились вниз, и Марианна, которая всегда была готова помочь им обрести счастье, вскоре оставила их одних. Но не успела она подняться на пару ступенек, как услышала скрип открывающейся двери и, обернувшись, к своему великому удивлению, увидела, что Эдвард покинул комнату следом за ней.

      – Схожу в деревню. Хочу взглянуть на своих лошадей, – сказал он. – Завтракать вы еще не сели, а я скоро вернусь.

      Эдвард вернулся полный восхищения окружающим пейзажем. По дороге в деревню он видел много чудесных уголков природы, а из самой деревни, которая находилась выше коттеджа, ему открылся вид на особенно понравившуюся ему местность. Это была любимая тема для разговора у Марианны, поэтому она была само внимание, а затем она начала описывать свое собственное восхищение этими видами и расспрашивать Эдварда в подробностях о том, что особенно его поразило, но он перебил ее:

      – Марианна, вам не стоит расспрашивать меня с таким пристрастием. Помните, я плохо разбираюсь в красотах