«Тигры» в грязи. Воспоминания немецкого танкиста. 1941–1944. Отто Кариус

можно скорее обозрим ситуацию; вы получите более полное впечатление, чем если я буду показывать вам всю обстановку на карте!

      Мы тут же отправились на рекогносцировку. Такая рекогносцировка помогала нам также сориентироваться и в ночное время. Уровень боевой активности был довольно высоким.

      Когда мы прибыли на командный пункт батальона, Венглеру сообщили еще об одном прорыве русских. Русские несли величайшие потери во время своих атак, поскольку во время переправы по льду через Нарву у них совсем не было прикрытия. Но даже если небольшой группе удавалось закрепиться на нашей стороне Нарвы, они как пиявки привязываются к нашей системе траншей, и их приходится срочно выбивать контратаками, прежде чем нахлынет следующая волна атаки. Было совершенно ясно, что русские стремились достигнуть своей цели здесь любой ценой и не считаясь с потерями.

      Мы должны были оказывать поддержку пехотинцам в расширении территории занятых участков траншей. Это требовало достаточно высокой точности, чтобы при стрельбе свои же не пострадали от нашего огня. Нам приходилось приближаться на расстояние около 50 метров к окопам, простирающимся обычной зигзагообразной линией. Отсюда мы наблюдали за наступлением своих солдат.

      Когда они занимали какой-то участок, первый из них делал отмашку рукой. Тогда мы обстреливали следующие 10–12 метров территории из своих 88-мм пушек до тех пор, пока она не становилась готова к тому, чтобы брать ее штурмом. Как только каски наших солдат появлялись над краем траншеи, мы прекращали огонь, и наши захватывали окоп. Наша команда работала ювелирно.

      Русские не смогли записать в свой послужной список достижение успеха, несмотря на тяжелые потери. Но они сразу же реагировали на появление наших танков огнем своей артиллерии, направляя нам солидное количество своих приветственных «поздравлений». Восточный берег Нарвы обрывался довольно круто, а край огромного лесистого района простирался по возвышенности. От границы леса иванам довольно хорошо были видны наши позиции. И мы были как бельмо на глазу для их артиллерии, которая доставляла нам немало хлопот. Не прошло и трех минут, как мы отдалились от нашего клочка лесных зарослей, появились первые вспышки у стволов орудий на дальнем берегу.

      Только в движении, все время лавируя, мы смогли избежать прямого попадания. Я все свое внимание сосредоточил на дальнем берегу, в то время как Цветти на своей машине оказывал поддержку пехоте. И хотя я заставлял умолкнуть несколько русских орудий, когда вступал в схватку, мы снова оказывались под огнем каждый раз, как только появлялись вновь.

      Во время одной из таких передряг я в конце концов научил Лустига, одного из наших водителей, умерять присущее ему безрассудство. Обычно этот сгусток энергии лишь подстегивал меня, если моя машина была выведена из строя, но командир его танка часто говорил мне, что Лустиг необузданный человек, который всегда рвется вперед и которого трудно убедить дать задний ход. Несомненно, характеристика человека,