Изольда Великолепная. Карина Демина

Я все-таки рискнула искупаться и даже плеснула в воду лавандового масла, не столько ради аромата, сколько из желания хоть как-то скрасить этот почти экстремальный заплыв.

      А между прочим, наша светлость – создание хрупкое, к простудам склонное.

      Волосы укладывать тоже пришлось самой, хотя данному обстоятельству я скорее была рада. Да и волосы тоже. Распушились, завились этакими кучеряшечками.

      Ангелочек просто!

      Ну, если не слишком приглядываться.

      – Эй! – Когда дело дошло до одевания, я все-таки выглянула из комнаты, уже понимая, что никого не найду. Но попытаться стоило.

      Тишина. И тот же погасший камин.

      Корзина с фруктами – судя по потемневшему боку яблока, вчерашними. И пыль на туалетном столике. Ну хотя бы платья не сбежали: безголовое войско ряженых манекенов ожидало моего выбора. Черт, а ведь есть предел человеческим возможностям. Я в жизни не зашнурую на себе корсет!

      И кринолин вряд ли сумею присобачить.

      Ну и леший с ними.

      Я прошлась, разглядывая платья и без сожаления отказываясь от очередного. Синее… желтое… зеленое… серебристое… одинаковые до тошноты. А вот это что-то новенькое. Интересненькое. Платье пряталось в самом дальнем, самом темном углу гардеробной и даже успело слегка запылиться. Пыль я стряхнула и с добычей вернулась в гостиную, не к людям, так хотя бы к яблокам. Желудок настойчиво подсказывал, что время завтрака пришло, прошло и забыто, но близится время обеда, за которым нашей светлости не мешало бы пополнить запасы энергии в хрупком ее организме.

      Честно говоря, я начала сомневаться, что обед получится добыть. А яблоки – неплохая альтернатива. Будем считать, что у меня разгрузочный день.

      – «В бою не сдается наш гордый «Варяг»! – сказала я себе и еще платью, которое лежало на кресле.

      Оно отличалось от прочих нарядов, тяжелых и вычурных, прекрасных, как старинные статуи в заброшенном парке. О, это было совершенно чудесное платье. Легчайшая ткань темно-багряного оттенка. Завышенная талия и свободная юбка, которая ниспадала мягкими складками. Узкие рукава и квадратный, довольно-таки смелый вырез.

      У меня даже грудь появилась.

      Как-то слишком уж появилась.

      Но к платью прилагалась шаль, расшитая бабочками. И атласные туфельки. Еще бы носки шерстяные, совсем чудесно было бы. Но, глянув в зеркало, я убедилась, что прелесть как хороша. И вряд ли бы испортила свой неземной образ шерстяными носками.

      В любом случае настало время выяснить, какая же такая чума отпугнула всех моих добрых – и не слишком добрых – подданных. Ну должно же быть сему объяснение!

      Но яблочко я благоразумно прихватила. Мало ли…

      Утро… утро было раньше.

      Оно пришло, громыхая сапогами лорда-канцлера, и что-то долго, занудно вещало. Голос был скрипуч и болью отдавался в висках.

      Но Кайя делал вид, что слушает.

      Он был хорошо воспитан и надеялся, что воспитания хватит. Было бы неудобно блевать в присутствии столь уважаемого человека. А хотелось. Крылья парика раскачивались. Вправо. Влево. Вправо.