Из ворон в страусы и обратно. Анна Яковлева

найдешь себе какого-нибудь умника, он тебя попользует и пошлет подальше.

      – Точно – дурак.

      – Будешь локти тогда кусать, – продолжал каркать Веня.

      – Не буду.

      До Вени начало доходить.

      – Нилка, ты меня что, не любишь?

      Нилка задумалась. К Вене она привыкла, как к зубной щетке, Веня был всегда, как рассвет и закат. В груди у Нилки что-то дрогнуло.

      – Люблю, Веня. – Она обняла за шею своего кавалера.

      – Тогда выходи за меня.

      – Хорошо. Из армии вернешься – поженимся.

      – Так это когда будет? – разочарованно протянул Веня и отстранился.

      – Ну, тогда засылай сватов, – сдуру ляпнула Нилка.

      От большого ума Веня сообщил родителям о своем намерении привести в их дом невестку.

      – И кого это, интересно? – полюбопытствовала Венина мамаша, насмешливо глядя на плод их со Скрипниковым былой любви.

      – Нилку. Я люблю ее, – на всякий случай объяснил Веня.

      – Нилку? – ахнули родители. Батя у Вени трудился токарем на метизном заводе, а матушка – медсестрой в поликлинике. Батя в семье был головой, и мать – вертлявой шеей.

      – Нилку.

      – Эту версту коломенскую, эту тлю? – не поверил папаша.

      – Никакая она не тля, – оскорбился за любимую Веня, – она хрупкая и нежная.

      – Много ты понимаешь, – презрительно скривился папаша, – тебе жена нужна, а не ваза напольная. И вообще, сходи в армию, а там видно будет.

      Мамаша хранила горестное молчание.

      Медицина бессильна: если ее Веня что-то задумал, пойдет до конца.

      Сколько слез она пролила, отговаривая его от армии, а все без толку. Но жениться на Нилке – это уже слишком. Это – поставить крест на роду Скрипниковых.

      Ясно же: дурная кровь у этих Кива. Что мать, что отец – совсем спились, усохли, в скелетов превратились, уже ветром качает. А ну как Нилка пойдет по родительским стопам и потянет за собой их кровиночку? Ведь всем известно: если жена пьет, то муж обязательно сопьется. А ну как пагубная тяга передастся внуку или внучке? Тьфу, тьфу, тьфу.

      – …Сначала нужно объяснить этой шалаве, этой паскуде Нилке, чтобы она выбросила Веню из своей глупой башки. Не поймет – тогда война. До кровавых соплей. До последнего патрона, – стучал по столу старшина запаса Скрипников-старший.

      – Можно и грех на душу взять, отворотное зелье подлить Вене, – подала идею мамаша.

      – Потом отмаливать будем, все потом, – поддержал идею глава семейства, – сейчас все средства хороши.

      Говорить с Нилкиными родителями смысла не имело, решено было обратиться к единственному вменяемому члену семьи – бабе Кате.

      Когда Скрипниковы высадились перед домом Катерины Мироновны из своего доисторического «мерседеса», работавшего на газу и по этой причине несусветно чихающего и чадящего, вид у них был воинственный. Не хватало только флага и барабанов на шее.

      Звук привлек внимание Катерины Мироновны, она отодвинула тюлевую занавеску, рассматривая транспортное средство и святое семейство:

      – О, Нилка, кажется, сваты приехали.

      Обе застыли с отвисшими челюстями.

      – А