МОРОЗ ПО КОЖЕ. Елена Ковальская

ТРАХ» Константина Богомолова в МХТ и ледовые шоу на ТВ, дерзкая стрижка и роль счастливой мамы – ДАРЬЯ МОРОЗ ломает шаблоны и получает от этого КАЙФ.

      С Дарьей Мороз мы встречаемся в кафе в Камергерском переулке – привычном месте для мхатовцев. У нее полтора часа до репетиции «Трех сестер», премьера которых состоится в мае. В спектакле Константина Юрьевича Богомолова она играет Николая Львовича Тузенбаха. В соседнем зале муж и режиссер кормит тортом смешливую дочь Аню. Полчаса назад меня остановил сотрудник ДПС, но, услышав, на интервью к кому я тороплюсь, отпустил: «Та самая из «Ледникового периода»? Езжайте с богом». Я хотела возразить, что еду к самой дерзкой театральной артистке страны. Только кто же станет спорить в такой ситуации – тем более когда гаишник вас благословляет. «То, что меня узнают на улице, с одной стороны, мешает, с другой стороны, кормит, – говорит Дарья. – Медийность позволяет иметь вес на каналах, где думают: «Народ ее любит, давайте предложим ей новый проект». Но при этом она накладывает некоторые ограничения. Меня уже не пригласят в авторское кино: «Зачем мы будем эту медийную рожу снимать рядом с неизвестными артистами?»

      Многогранность Мороз никак не укладывается у меня в голове. Муза Константина Богомолова, из-за которого насмерть перессорились театральные критики, – и фигуристка из «Ледникового периода». Она снимается в многосерийной криминальной драме «Преступление» для Первого канала – при этом участвует в «Сказках Пушкина» великого визионера Боба Уилсона. Месяц назад мы виделись в Берлине на премьере «Триста на и Изольды» Чернякова, а сегодня она азартно рассказывает про тур по России с шоу Авербуха. Как ей удается это сочетать? «Любопытство. Мое природное свойство совать нос не в свое дело. Лед – это новый мир, плюс интересно было проверить себя – смогу ли. Потом, когда я привыкла ко льду, я полюбила компанию этих людей. Они адекватные, земные. И главное, они все без исключения чего-то стоят. Ведь артистом быть легко.А я за гамбургский счет: если быть в профессии, то потому, что работал над собой морально и физически, и потому, что ты действительно что-то из себя представляешь». Что у нее с характером? « Я максималист. Непримирима. Вспыльчива. Долго коплю в себе переживания, вместо того чтобы выплеснуть сразу. Мама мне постоянно говорила: «Доченька, у тебя такой ужасный характер». Я долго мучилась от ощущения, что это мой крест. Но однажды я приняла его, и мне стало легче жить». Я помню Дашу с помпезной халой российской чиновницы в «Идеальном муже». Помню ее с каштановой «марсельской волной» в «Волках и овцах». Сейчас она – снежный андрогин. «Стрижка была придумана для Костиного фильма «Настя» по повести Владимира Сорокина, который наконец-то отдали в монтаж. Потом я стала сниматься у Оли Субботиной в работе «Чужая кровь». Тогда же начались съемки пилота «Триады» Димы Дьяченко – это ситком для ТНТ. Пока снимаешься, не можешь ничего с собой делать. Надеюсь, осенью, когда начнут снимать второй сезон «Преступления», я уйду обратно в свой шоколадный цвет. Но, честно говоря, к внешним изменениям я легко отношусь. Меняться так, чтобы все охнули: «Да она с ума сошла!» – единственный шанс долго жить в профессии. Я неизменна только в одном – нежелании оказаться в трясине. Она ждет меня в кино, если я не буду осознанно выбирать роли и амплуа. Ждет в театре, если я буду работать только с Богомоловым. Это наименьшая из трясин, но все равно постоянно нужно себя тормошить». В отличие от других артистку Мороз невозможно описать через ее роли. «Они не имеют ко мне отношения. Я не артист школы переживания. Меня в Школе-студии пытались к этому приучить. Но после пяти лет в театре я поняла, что нельзя быть в профессии нечестной – когда пытаешься страдать, а сам не веришь в это и не понимаешь, почемулюди в зрительном заледолжны смотреть на этот ужас. Однажды я позвонила Косте – мы были уже знакомы – и сказала: «Давай что-нибудь придумаем, потому что дальше некуда». Он взял меня в «Волки и овцы» – с тех пор так и работаем вместе». Как звучит его система? «Артист Богомолова должен всегда не уметь и всегда должен учиться. Как только ты понимаешь, что нашел, придумал сцену – считай, ты ее потерял. Ты должен бесконечно отказываться от своих наработок, знаний. Моя формула: если ты к тридцати годам считаешь, что ты стал артистом, – все, уходи из профессии». Ставя классиков, Богомолов по сути ставит свои представления о мире и человеке. Его артисты перформативны: на сцене они являются самими собой и произносят текст, подкрашивая своим отношением к персонажам и происходящему. Словом, идя на Чехова, мы в данном случае идем не на пьесу, а на Богомолова и Дарью Мороз. Так чего нам ждать от «Трех сестер»?