Не предавай меня. Марина Рузант

о просторам Сибири и Дальнего Востока. Не потому, что она хотела переездов и стремилась побывать в разных местах. Не потому, что ее одолевали романтические настроения. Причина «путешествий» одна и самая бытовая. Ее родители Алексей Ефимович и Алла Ивановна работали строителями. Нет. Не в прямом смысле – каменщик, плотник, маляр. Они строили теплоэлектростанции. Что такое теплоэлектростанции Ленка плохо понимала. Как их строят, и что в них происходит, совершенно не интересовало девочку, впрочем, как и любого другого ребенка ее возраста.

      Всех пониманий хватало только на одно, тепло в каждой квартире это в какой-то степени заслуга ее родителей. А поскольку в суровых условиях Сибири тепло в доме жизненно необходимо, то получалось, что папа и мама занимаются важным, серьезным и ответственным делом. Папа работал мастером участка, и все время что-то где-то монтировал. Постоянно участок из-за неувязок торопился, нагонял, укладывался в сроки. Вероятно, Алексей Ефимович был хорошим специалистом своего дела. Его самого и его участок отмечали в приказах, награждали премиями, а потом «перебрасывали» на новую стройку, новое место жительства. Многие из профессионального окружения мастера в длительные командировки ездили одни. Семьи оставались проживать на постоянном месте. Жены работали, дети учились. Отцы мотались по Сибири.

      Алексей Ефимович считал, что семейный человек должен жить с семьей. Зачем тогда жениться? Жена не только любимая женщина, еще надежный тыл и верный друг. Трудности, сложности, неустроенность супруги должны преодолевать вместе. Разве это семья, когда муж в одном месте трудится и живет, жена в другом. Дети тоже должны находиться рядом с обоими родителями. Отец гораздо более требовательный воспитатель, нежели мать, его влияние трудно переоценить в становлении личности ребенка. Поэтому по окончании строительства ответственного мастера направляли на следующий объект, семья вставала на крыло, все начиналось сначала.

      На этот раз судьба занесла семью в строящийся поселок на берегу озера Байкал. Название озера дало название поселку – Байкалск. С папиной работой было изначально понятно. Мама устроилась сметчицей. Для Ленки название маминой специальности ни о чем не говорило. Она несколько раз, в силу сложившихся обстоятельств, ездила к ней на работу, но просвещеннее от этого не стала. Разве что понятие «контора» приобрело некие реалии. Когда в разговоре родители употребляли слово «контора», в сочетании «с этой конторой» или «ваша контора», Ленка не могла понять, каков он, этот зверь, по имени «контора». Только при личном посещение сего места, контора приобрела вполне определенные очертания. Ничего особенного. Длинный мрачный, непонятно какого цвета, барак с множеством окон.

      Через все строение проходит длинный, темный, холодный коридор. Вроде через каждые пять шагов лампочки, но их явно не хватает для полноценного освещения и потому помещение кажется абсолютно безжизненным. С обеих сторон коридора множество дверей. За дверями жизнь бьет ключом. Там осуществляется эта самая работа. Стоит быстренько проскользнуть по коридору, и оказываешься в светлой, небольшой комнате. Здесь звонят телефоны, ведутся разговоры, стучат пишущие машинки. Интересно, необычно, увлекательно.

      В самом начале коридора, на специальной подставке установлен алюминиевый бак, похожий на выварку для кипячения белья, только бак со специальным краником. В нем налита питьевая вода. К ручке емкости на цепочке прикреплена алюминиевая кружка. Видимо человек, который отвечал за сохранность имущества, боялся воровства. И в самом деле, непривязанную кружку можно запросто стащить. Попробуй, уследи. А унести с большим тяжелым баком, да еще наполненным водой, очень затруднительно, если вообще возможно. Бак и кружку исправно мыли, воду меняли.

      На каждой двери висели таблички с указанием отдела или бюро. Ленке интересно было шастать по коридору, изучать таблички, заглядывать за двери и непременно здороваться с обитателями кабинетов, расплывшись в довольной улыбке. Алла Ивановна строжайше запрещала выходить из сметного отдела, но разве сообразительная девочка не придумает причину?

      Кроме Аллы Ивановны в кабинете находились еще две сотрудницы, которые зарывшись в куче бумаг, не обращали внимания на юную помощницу. В углу, на свободном столе стояла пишущая машинка, мать усаживала за нее беспокойную гостью и та, тыкая одним пальцем по кнопкам, набирала придуманные фразы. Занятие быстро надоедало, душа опять рвалась на волю, в коридор.

      Ровно в пять часов вечера трудящаяся гвардия перемещалась в служебный автобус. Здесь царила уже совсем другая атмосфера. Люди делались веселыми, общительными. Слышались смех, шутки, анекдоты. Можно подумать, целый день их держали взаперти в темноте. Теперь выпустили на свет, в радостную действительность. Автобус имел одну остановку – около магазина. Народ высыпал на улицу и дружно прощаясь, мчался по своим, теперь уже бытовым, делам.

      Алексей Ефимович приезжал минут на сорок позже на том же автобусе. Существовал негласный закон. Сначала увозят конторских. Больше половины из них женщины, а значит, матери и жены, на которых, понятно, дом и семья. Второй партией место работы покидали работники «производственной площадки». То есть те рабочие и инженерно – технические сотрудники, которые непосредственно