Черное платье на десерт. Анна Данилова

так говорят соседи… Но старики ничего не знают о человеке, с которым их дочь встречалась в последнее время. Она с ними, само собой, не делилась, не откровенничала, а просто приносила им деньги или продукты. А они и рады, что про них не забыли. В плане информации, мне думается, было бы интереснее побеседовать с ее подружкой, коллегой по работе, так сказать… Вы не хотите поехать к ней вместе со мной?

      – ?..

      – Понимаете, я мог бы, конечно, допросить ее и сам, но вам, женщине, она выложит больше, чем мне, мужику…

      – Ой, не скажи…

      В это время зазвонил телефон, и Изольда, успевшая разлить кофе по чашкам, взяла трубку:

      – А… Привет. Слушаю тебя внимательно. Так, хорошо, я все поняла. Спасибо. Я и сама слышала эту фамилию и чувствовала, что уже где-то и когда-то сталкивалась с ней, но никак не могла вспомнить. Тем более что она такая запоминающаяся… Спасибо, – она положила трубку. – Вадим, ты тоже знал этого человека – адвокат по фамилии Блюмер! Вспомнил?

      – Если честно, то нет.

      – Да это и неважно, главное, что мы определили, кто такой Блюмер. Лев Борисович. Адвокат из областной коллегии адвокатов, его контора находится возле краеведческого музея, в одном дворе. Давай сделаем так – поедем вместе и к Блюмеру, и к подружке Холодковой, идет?

      – А что с ним стряслось-то, с вашим Блюмером? – Чашин прожевал печенье и запил его глотком кофе. – Он тоже проходит по этому делу?

      – Нет, Вадим, он проходит по МОЕМУ делу. Поехали, я тебе расскажу кое-что интересное по дороге. Допивай скорее кофе, а вернемся, я сварю тебе еще.

* * *

      Я понимала, что с минуты на минуту ко мне домой может приехать Изольда, и тогда начнутся расспросы-вопросы, выяснения отношений. Сказать, что я приревновала тетку к Варнаве, – было бы лишь малой частью того чувства, которое заставило меня вычеркнуть их обоих из моей жизни. Главное, что они не восприняли меня всерьез. А ведь если бы не я, они бы вовсе не познакомились. Но люди – существа в высшей степени неблагодарные. Особенно я обиделась на Изольду – она же знала, что я влюблена в Варнаву. Как могла она помешать нам побыть вместе! Мало того – всячески препятствовала этому, устроила из перевязки целый моноспектакль, где главные роли исполняли она и Варнава.

      Меня разбирало любопытство: потерял ли Варнава сознание из-за того, что увидел снимок с мертвой женщиной, или он отключился из-за общего физического состояния, из-за потери крови, например?.. И почему меня никто не разбудил утром, чтобы рассказать об этом и посвятить в свои планы?

      «Они забыли меня, забыли…»

      Твердя это, я собрала чемодан со своими вещами, переложила деньги из чужого кейса в обычную дорожную сумку и, прихватив чемодан, набитый вещами Елены Пунш, заказала такси в аэропорт. В таком состоянии, в каком я находилась в тот момент, лучшее, что я могла придумать, – это отправиться на море, туда, откуда я совсем недавно приехала. Только теперь мне предстояло не столько согревать свое тело, сколько зализывать раны, совсем еще свежие, кровоточащие раны на сердце. Безответная любовь – это как