Черное платье на десерт. Анна Данилова

поворачивая голову, я, счастливая, уже знала, кому принадлежит этот голос.

      – Не бойся, не убегай, это просто мальчишка…

      А я уже ничего не боялась. В голову ударила теплая пьяная волна, и я, охваченная сладостным ожиданием, смотрела, как мужчина, который несколько минут назад скучал в баре, не подозревая о моем существовании, медленно подходит ко мне.

      – Привет, ты не узнаешь меня?

      – В купе… – выдавила я из себя первое, что пришло в голову. – Вы ехали со мной в одном купе.

      – Варнава.

      – Не поняла…

      – Имя у меня такое – Варнава.

      Он смеялся надо мной заранее, словно давал понять, как он ко мне относится и что может себе позволить со мной в дальнейшем.

      – Конкордия, – тоже как можно серьезнее представилась я.

      – Да нет, я не шутил…

      – Тогда Валентина.

      – Я могу вас проводить. Здесь полно пьяных.

      И мы медленно двинулись в сторону речного порта.

      – Какое у вас странное имя… Варнава. Так сразу и не запомнишь.

      – А вы и не запоминайте. Куда вас отвезти? – Мы уже приблизились к стоянке такси, и к нам подошли двое водителей.

      – На Ильинскую площадь, – сказала я, все еще не веря своему счастью. Ведь я назвала свой адрес, а не Изольдин. Зачем ему знать, где живет моя тетка. Хотя приглашать его в гости вот так сразу я тоже пока не собиралась. Мне было интересно, как станет складываться все само собой помимо моей воли. Все и сложилось. Быстро, словно мозаика в детском калейдоскопе, набитом цветными стеклышками: утром я проснулась в его постели.

      Большая квартира с множеством просторных прохладных пустующих комнат, где из мебели лишь в спальне с зеркальными стенами стояла огромная кровать да в дальней комнате – большой шкаф, в котором я нашла несколько женских платьев и коробки с туфлями. В ванной комнате также обнаружились следы пребывания женщины, причем женщины, ни в чем себе не отказывающей… Каждая вещь таила энергетику хозяйки, начиная от деревянной щетки для волос и кончая обтянутыми парчой сверкающими туфельками в шкафу.

      Варнавы не было, он оставил записку: «У меня кончился кофе».

      Я всегда подозревала, что мужчины сделаны из качественно другого материала, нежели женщины. Неужели он подумал, что чашка кофе может заменить мне его присутствие, его утренний нежный поцелуй?.. Но он ушел, растворился в гудящем рассветном городе, в его магазинах, улицах и светофорах… Другое дело, что я за время его отсутствия успела осмотреть квартиру. Это доставило мне если не удовольствие, то хотя бы позволило сделать кое-какие выводы относительно личной жизни Варнавы. Судя по уровню жизни, представленному здесь скудной, хотя и дорогой мебелью да кое-какими бытовыми вещами, купленными в магазине Дюпона, мой новый любовник ни в чем не нуждался. Разве что в женской ласке. Его драгоценная возлюбленная либо бросила его, либо он сам расстался с ней, не выдержав конкуренции с ее остальными любовниками