Пасынки Вселенной. История будущего. Книга 2. Роберт Хайнлайн

не значит.

      – Мне тоже так казалось. По крайней мере, за все время ты и двух слов с ней не сказал. Значит, у тебя нет оснований ее ревновать. А если так, то оставь их в покое и не суй нос в чужие дела. Теперь ты меня понял?

      – Наверное, да…

      – Тогда просто помолчи.

      Я замолчал. Она не двигалась. Я остро ощущал ее обнаженность. Потому что она была обнаженной, хоть и была прикрыта и казалась необнаженной – и я так надеялся, что она не догадывается о моем смущении… К тому же я остро ощущал себя участником… участником не знаю чего. Я мысленно заявил себе, что у меня нет оснований подозревать самое худшее, будто я какой-то инспектор морали.

      Наконец я выговорил:

      – Мэгги…

      – Что, Джон…

      – Я тебя не понимаю.

      – Почему, Джон? Впрочем, а так ли надо все понимать?

      – Мне кажется, что тебя совершенно не тревожит, что Мариам осталась совсем наедине с Зебом…

      – А что я должна по этому поводу предпринять?

      Ну что ты будешь делать с этой женщиной! Она нарочно делала вид, что меня не понимает.

      – Ну как тебе сказать… понимаешь, у меня создалось впечатление, что ты с Зебом… я хотел сказать, что вы собираетесь пожениться, когда можно будет…

      Она тихо рассмеялась, но без особого веселья.

      – Полагаю, что у тебя и в самом деле могло сложиться такое впечатление. Но поверь мне, что эта проблема решена и забыта, ко всеобщему удовлетворению.

      – Да?

      – Не пойми меня неправильно. Мне очень нравится Зебадия, и я знаю, что ему тоже нравлюсь. Но психологически мы с ним оба доминантные типы – ты можешь проверить по нашим психологическим таблицам. Мой психопрофиль похож на скалистые горы! Такие люди, как мы, не должны вступать в брак. Подобные браки совершаются не на небесах, поверь мне. К счастью, мы поняли это вовремя.

      – Ага.

      – Вот именно, что ага.

      А вот как случилось то, что случилось в следующую минуту, я не понимаю. Я подумал было, что она такая одинокая… и оказалось, что я ее целую. Она прижалась ко мне, откинулась назад и ответила на поцелуй с таким жаром, какого я в ней и не подозревал. Что же касается меня, то в голове у меня гудело, глаза, кажется, вылезли из орбит, и я никак не мог сообразить, то ли я провалился на тысячу футов под землю, то ли я шагаю на параде.

      Потом все закончилось. Она заглянула мне в глаза и прошептала:

      – Дорогой мой Джон…

      Затем она неожиданно вскочила на ноги, склонилась надо мной, забыв о том, что полотенце может упасть, и погладила меня по щеке.

      – Юдифи сказочно повезло, – сказала она, – интересно, она об этом догадывается?

      – Мэгги! – взмолился я.

      Она отвернулась от меня и сказала, глядя перед собой:

      – Мне действительно нужно одеться. Я совсем закоченела.

      А мне она совсем не показалась закоченевшей.

      Вскоре она вернулась. Она была одета и яростно вытирала полотенцем свою пышную гриву. Я взял мое сухое полотенце и помог ей. Я не думаю, что я предложил ей помощь, – просто подошел и помог. У нее