Оттенки моего безумия. Сабина Рейн

меня обнимает. От нее приятно пахнет карамелью. Ее искренний жест заставляет меня снова разрыдаться.

      Отстранившись, я вытираю слезы ладонью и поднимаюсь.

      – Мне пора, – быстро говорю я и уже на ходу добавляю: – Спасибо!

      Я мчусь в сторону общежития, спотыкаясь об камни. Надо найти себе место жительства до полуночи, чтобы не остаться на улице. Выбежав из университетского двора, я направляюсь в сторону пешеходного перехода и, не глядя на светофор, собираюсь перебежать дорогу.

      Меня останавливает скрип шин. Я замираю на месте и смотрю на чёрную BMW Ника. Он сидит за рулём с широко раскрытыми глазами. Моё сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Ник меняется в лице. Теперь оно пылает яростью. Он выходит из машины и направляется ко мне.

      – Какого хрена ты творишь, Хейли?! – кричит он, а из университетского двора выбегает Амелия.

      Видимо, услышала шум и вопль Ника, который, кажется, разлетелся по всему Нью-Йорку.

      – Что случилось? – спрашивает она, останавливаясь около Ника.

      – Я чуть не сбил её! Она выбежала на красный!

      – Прости… Я просто…

      Просто что, Хейли? Не знаешь, что сказать. Разве ты сама себя не учила, что надо контролировать эмоции, несмотря на ситуацию? А вот теперь гляди, что получилось.

      – Что – просто? – грубо требует Ник.

      Я не виню его за злость, ведь сбить человека – не самая приятная вещь.

      И тут я начинаю реветь. Навзрыд. Я подхожу к бордюру и опускаюсь на него. Закрываю ладонями лицо и рыдаю ещё сильнее.

      Спустя какое-то время я чувствую на своих плечах руки.

      – Что у тебя случилось? – теперь уже мягко спрашивает Ник.

      Я качаю головой, отказываясь говорить.

      – Хейли, – произносит Амелия, и я смотрю на неё, – скажи нам.

      Сказать им? Но какой от этого толк? Проблема все равно не исчезнет, и мне не станет легче.

      – Давай, – твёрдо говорит Ник.

      Меня зажали в угол и не собираются отпускать, пока я все не объясню.

      – Меня выгнали из общежития, – голос охрип от рыданий.

      – За что?

      Я начинаю пересказывать им диалог с миссис Денвурт.

      Амелия охает и ахает, а Ник просто качает головой.

      – Я не могу понять, зачем Лана это сделала, – заканчиваю я.

      – А как же твоя мама? Дез рассказывал про нее, – говорит Ник.

      Дез действительно разговаривал обо мне с «братьями»? Давно ли? И что ещё он мог им рассказать? Как мне на это реагировать?

      – Я не могу с ней жить.

      Я не могу лишиться последней капли свободы.

      – Почему? – интересуется Ник.

      – Просто не могу.

      Кажется, он понял, что это тупик, поэтому никаких вопросов больше не задаёт. Вместо этого просто кивает.

      Мы сидим некоторое время в тишине, а потом он вдруг произносит:

      – В последнее время я живу в квартире, а комната в доме братства свободна. Можешь пожить там.

      – А как же парни? – я даже не пытаюсь отказаться, мне больше нечего делать и некуда идти.

      – Уверен,