Аномалы. Тайная книга. Андрей Левицкий

аномалов нет, а у меня кровь! Больше не помню ничего, богом клянусь, не помню! А потом землетрясение – боже! Это какая-то дьявольская игра…

      Голос вновь сорвался на визг, Паша всхлипнул, перекрестился и добавил жалобно:

      – Почему вы не дали начмеду обезболивающее вколоть? Мне же больно очень! Вон какая рана, а вы…

      – Принуждение? – спросил Мальков задумчиво, и Паша умолк. – То есть как у Жреца? А что, если это Жрец и сработал – ну, дистанционно?

      – Такой силы у него нет, – возразил Титор. – Заставить санитара броситься на охранников, усыпить одного и воткнуть второму скальпель в глаз? Слишком плотная суггестия, насколько я понимаю, до побега Жрец на такое способен не был. Тем более не видя объектов… Но ты прав, это могло быть проявление дара Тьмы. О нем мы до сих пор ничего не знаем.

      – Тьма! – закричал Паша. – Девка эта, ну точно! Влезла мне в голову и…

      Он замолчал, услышав мягкий шум двигателя. К фонарю подкатила БМВ Дины Жариковой, некоторое время назад уехавшей в центральное здание КАСа. Открылась дверца. У фонаря Василий обернулся, с одобрением проводил взглядом пару стройных ножек, прошествовавших от одной машины к другой.

      Дина принесла легкий чемоданчик из черного металла, с изящной ручкой и цепочкой, пристегнутой к браслету на тонком запястье. Пальцы у женщины тоже были тонкие; длинные ногти тщательно накрашены, волосы на голове уложены волосок к волоску, и вся она казалась очень ухоженной, гладкой, будто налакированной.

      На плече Дины висел аккуратный черный рюкзак. Титор с Мальковым молча подвинулись, она села рядом, положила чемоданчик на колени, отстегнув цепочку, раскрыла.

      Паша ойкнул:

      – Это же… Дина Андреевна, зачем вы принесли «дознаватель»?!

      Она не удостоила санитара взглядом. «Дознавателем» называли устройство, разработанное в научном отделе КАСа, том самом, что создал и «нюхач». Прибор существовал в единственном экземпляре и не был толком апробирован. Неврологи уже давно определили, какие участки головного мозга ответственны за ложь, и «дознаватель» так влиял на них, что человек терял способность врать – прибор являлся электронным аналогом скополамина, «сыворотки правды».

      Дина, не обращая внимания на стенания Паши, достала две пары плоских серебристых тарелочек, от которых провода шли к поблескивающему лампочками устройству в чемодане.

      – Вообще-то, ему надо бы голову побрить, – деловито сказал Мальков.

      – Не принципиально, – отрезала она. – Держите его.

      – Вася! – позвал заместитель. – Караулов, иди сюда!

      – Иван Степанович! – взмолился Паша.

      «Дознаватель» был жестокой штукой: после использования он обеспечивал человеку как минимум месяц сильнейших мигреней, а Яков Мирославович говорил, что использование устройства может привести к микроинсульту.

      – Говори правду, – сказал Иван, в то время как Мальков потянулся к Паше, чтобы зафиксировать тому руки.

      – Но я правду сказал! Честное слово, Богом клянусь!

      – Ладно,