Наследница Торманжа. Эль Бланк

с лёгкой усмешкой переводит взгляд на мою шевелюру. Мол, кто бы говорил?!

      – Гм… – заставляю себя вернуться к прерванному процессу изучения еды. Сине-зелёной, сверху плотной, похрустывающей от нажатия и чуть пружинящей внутри. Опознать, что же конкретно я держу на кончике вилки, – проблематично, так что ощутимо задумываюсь о возможной родословной продукта.

      – Это что такое? – сдуру решаю выяснить теорию происхождения данной субстанции.

      – Это? – заглядывает в мою тарелку. – Молодые рукари с соусом из жодесских туков. Ешь, не бойся, – «успокаивает» мою подозрительность.

      Немедленно вспоминаю рассказ Булычёва про девочку Алису из будущего. Как она там говорила? «Обыкновенные мангустины в петеяровом масле»? Во, точно!

      Дав себе мысленный пинок, отправляю кусочек в путешествие по моей пищеварительной системе. Рот тут же наполняется ароматной кисло-сладкой мякотью. У-у, а вкусно как! Довольно быстро расправляюсь с имеющейся в наличии порцией. Нямка! Запиваю чем-то вроде сока с не опознаваемым, но очень приятным привкусом. Ну ладно, хоть какие-то плюсы от смены места обитания появились! Надеюсь только, что рукари – это не та тварь, с которой я так неожиданно пересеклась!

      – А такой… – вспомнила, нервно вздрогнув, – змее видный, коричневый, шерстяной и с ужасными глазами, это кто?

      – Что?!!! – давится едой Дир. – ГДЕ ты с ним столкнулась?

      – В коридоре, – ошалеваю от его реакции.

      – У каюты? – откашлялся наконец.

      – Нет, не знаю где, – признаюсь. – Мы по кораблю гуляли.

      Лансианин медленно втягивает расширяющимися ноздрями воздух, плотно сжав зубы. Вот на кого он больше злится? На меня, Майренну или тварюгу? Или на то, что «гуляли»? Ой! Это же я настояла!

      Виновато опускаю взгляд на тарелку. Ну что б мне промолчать-то! Запрёт теперь в каюте и не выпустит больше никуда!

      – Дириан, – соображаю, что молчание совсем уж неприлично затягиваетс я, и решаю сменить тем у, – а моя настояща я планета, она та, что на фотографиях? – вспоминаю лазоревый пейзаж.

      – Да, Стелла, – кивает, – это Торманж. Только его уже нет, – пожимает плечами. Успокоился, видимо.

      – А в других системах такие как я остались? – невольно прикусываю губу.

      – Возможно.

      Он отодвигается от стола, так и не доев свою порцию. Аппетит я ему испортила, что ли? Встаёт, недвусмысленно намекая, что моё любопытство переходит разумные границы, и подаёт руку. Ясно? Заткнулась и пошла!

      Оказавшись в каюте, утекаю в ванну и переодеваюсь в очень миленький, но почему-то розовый спальный вариант платья. Выползаю обратно и, зацепившись за ковёр, едва не падаю, удержавшись только благодаря тому, что повисаю на спущенном вниз балдахине. И реакция моя, кстати, вполне адекватна, потому как взгляд фиксирует на кровати дражайшего супруга. Вместо того чтобы уйти, этот тип разлёгся почти на середине спального плацдарма и, подперев согнутой рукой голову, рассматривает какой-то журнальчик.

      Моё эффектное появление заставляет лансианина оторвать взгляд от чтива. Невозмутимо