Эшафот для топ-модели. Чингиз Абдуллаев

напрасно на меня злитесь, – сказал примиряюще Павел Леонидович, – ведь вас с Ириной связывают и дружеские отношения. Вы сами могли бы договориться…

      – Лучше заткнитесь, – окончательно вышел из себя Тугутов, – не нужно больше ничего говорить. Пять миллионов. Это мои деньги, которые я должен получить. Пусть вернет мои пять миллионов и живет как хочет. Меня она больше не интересует. Мне нужны только мои деньги. Так и передайте. Я хочу получить свои деньги и обещаю сразу исчезнуть из ее жизни.

      – Вы же знаете, что все финансовые вопросы решает ее продюсер.

      – Значит, я украду Аракеляна и буду отрезать ему по полпальца, пока он не согласится, – зло пообещал Тугутов, – по кусочку, пока он не захочет отдать мои деньги…

      – Тише, – в очередной раз попросил адвокат, – постарайтесь держать себя в руках.

      – Я еще раз переговорю с ним, – пообещал Павел Леонидович, поднимаясь из-за стола, – но вы должны понимать, что я всего лишь представляю их интересы.

      – И собственные, – жестко добавил Тугутов, – не пытайтесь делать свою игру, Рожкин. Вы можете все потерять.

      – До свидания, – быстро сказал Павел Леонидович. Было понятно, что ему не нравится такое общество.

      Он отошел, довольно быстро спустился по лестнице. Тугутов еще раз стукнул кулаком по столу.

      – Никогда в жизни не буду никому помогать, – пообещал он, – она тогда готова была мне ноги целовать, а сейчас стала графиней.

      – Принесите нам коньяк, – попросил Ле Гарсмер, обращаясь к официанту. Очевидно, чтобы успокоить своего клиента.

      – Тогда она была девочкой из… – как это по-русски? – повинциаль… – чуть запнулся адвокат.

      – Из провинции, – нехотя поправил его Тугутов.

      – Правильно. Девочка из провинции. А сейчас она графиня. Ее статус сильно переменился, и вы должны это понимать.

      – Она и графиней стала благодаря мне, – выдохнул Тугутов.

      Принесли заказанный коньяк, и адвокат предложил своему клиенту выпить рюмку. Тугутов выпил залпом первую рюмку, потом вторую. Немного успокоился.

      – Разве дело только в деньгах? – мрачно сказал он.

      Адвокат молчал. Он знал, что иногда лучше помолчать, давая клиенту возможность выговориться.

      – Я даже не могу вернуться в Москву, – еще раз вздохнул Тугутов, – и в такой момент она готова меня предать. Ей, видите ли, нельзя общаться с таким подозрительным типом, как я. А когда она жила за мой счет, то не думала о том, насколько я подозрительный тип. И охотно принимала мои деньги.

      Он выпил третью рюмку. Потом тяжело поднялся.

      – Я не хочу есть. Сейчас вызову Савелия, пусть снимет мне номер в этом «Морисе».

      – «Мерис», – напомнил Ле Гарсмер, – это очень известный отель. Он находится напротив «Лотти», как раз за углом. Говорят, что там любил останавливаться великий русский композитор Чайковский. Очень хороший отель.

      – Ну, если Чайковский тоже любил, тогда пойду и я. Расплатитесь с ними и приходите в отель через два часа. Я немного