Спасти Цоя. Александр Долгов

о случившейся автокатастрофе в Юрмале, – изорвут ее на мелкие кусочки, разнесут на сувениры, ничего не оставят…

      Действовать! Надо срочно действовать!

      Выйдя к Памятнику Свободы, я обнаружил явное несоответствие: еще «вчера», если так можно выразиться, у подножия монумента я наблюдал почетный караул, застывший в строю с оружием в руках, а сегодня от него не осталось и следа. Так, понятно – его время еще не пришло. Шульц изумился еще больше:

      – Чувак, здесь же у памятника всегда размещалось троллейбусное кольцо, а теперь… пешеходная зона, – затем, устремив взгляд вперед, куда смотрит латвийская свобода, то есть на юго-запад, громко присвистнул: – А это что еще за буча?

      На углу улицы Кальке и бульвара Бастея рядом с домом, где «вчера» располагался ресторан «Макдоналдс», а сегодня, наверное, привычное для Шульца кафе «Луна», собралась большая толпа, мешавшая трамвайному движению в обе стороны. Все как ненормальные восторженно орали, размахивали руками и смотрели на верхние этажи дома, где в одном из распахнутых окон был вывешен флаг темно-бордового окраса с белой горизонтальной полосой посередине.

      – Чувак, почему эти люди ликуют при виде национального флага Австрии?

      Я только ухмыльнулся в ответ, довольный возможностью щегольнуть эрудицией:

      – Ты ошибаешься Шульц, это вовсе не австрийский стяг – там, да будет тебе известно, две красные полосы разделены белой, равной им по размерам, а здесь совсем другой флаг.

      – Чей?

      – Буржуазной Латвии.

      – Чего ради его тут вывесили?!

      – Думаю, латвийские националисты проводят городской перформанс.

      – Националисты?.. Откуда им взяться в советской Латвии?

      – Видимо, сидели в подполье, своего часа дожидались.

      – Почему же менты их не свинтят?

      – Ох, Шульц, длинная это история… Могу сказать одно: дезинтеграционные процессы в Советском Союзе уже давно запущены, через год все его пятнадцать республик обретут национальную независимость – кто с радостью, а кто и без… Вообще-то хочу тебе напомнить, что мы прибыли в 1990-й – не советский строй спасать, а Виктора Цоя.

      И без лишних разговоров увел его подальше от сборища националистов, пока он не влип в какую-нибудь историю.

      В совершенно пустом еще «Шкафу» Шульц отвел душу за стопкой «Кристапса» – там, к счастью, для него все было знакомо, а вот мне бар, честно говоря, не понравился, показавшись излишне мрачным, веяло от него клаустрофобией. Почему в народе это заведение прозвали так кудряво, понял сразу, как только вошел туда: замкнутое пространство без единого окна, а все стены, включая потолок, обшиты полированными дубовыми панелями, стойка бара сварганена из тех же древесных пород – своим убранством он действительно напоминал настоящий шкаф изнутри. И темно там было, как в шкафу, – лица собутыльника не разглядеть. Мы там, к счастью, надолго не задержались, выпили по сотке «Кристапса» на брата (чтобы не так тошнотворно было, для себя заказал чашечку черного кофе) и почти сразу,