Князь Владимир. Юрий Никитин

трудом распрямлял спину, заметил, как гридни выбрались на солнышко, стоят, лениво щелкая семечки.

      Что-то ударило его в плечо. Он не понял от усталости, следом услышал веселый вопль:

      – Раз он грязный, то пусть и наестся грязи!

      Другой ком ударил в ухо. Владимир сжал кулаки, повернулся к обидчикам. Варяжко уже сошел с крыльца и бросал в него комья. Княжичи хохотали наверху, Прайдана улыбалась, уперев руки в бока.

      – Ого, – вскричал Варяжко весело, – как он стискивает кулаки и сверкает глазами!

      – И как свиреп! – добавил Ярополк со смехом.

      – И как лют! – крикнул Олег.

      А Варяжко в притворном ужасе выронил ком и вскинул руки:

      – И как я боюсь!.. Он же меня разорвет в клочья!

      Он подошел к Владимиру, вытянул голову. Сытое довольное лицо расплывалось в улыбке. Владимир не знал, как это получилось, он не хотел трогать боярского сына, но сжатый кулак будто сам метнулся вперед. Пальцы ожгло болью. Голова Варяжко откинулась назад, в глазах появилось безмерное удивление.

      Он отступил, споткнулся, опрокинулся на спину. Во дворе сдержанно засмеялись. Варяжко вскочил рассвирепевший, заорал:

      – Да я разорву его голыми руками!

      Он бросился вперед, размахивая кулаками. «Он старше и сильнее, – мелькнула мысль, – этот боярский сын сломает меня, как стебель… Он сильнее и тяжелее. Надо, как учил Сувор, двигаться быстрее. Как можно быстрее!»

      Его кулаки дважды ударили Варяжко в лицо, а кулаки Варяжко прорезали воздух. Тут же еще два удара сбоку, один разбил губу, и Варяжко ощутил привкус соли во рту. Он заорал и снова попытался ухватить Владимира. Тот увернулся, хотя чувствовал, как после мешков двигается медленнее, ударил снова, кулак Варяжко задел скулу, но только оцарапал. Он судорожно подставил ногу боярскому сыну. Варяжко рухнул как сноп, но еще в воздухе нога Владимира достала его в ребра. Он перевернулся, а когда поднимался с четверенек, Владимир вложил всю силу в удар ногой. Сам едва не закричал от боли, но зато Варяжко всхрюкнул и содрогнулся от ушей до пяток, как дерево от удара тяжелого валуна. Его лицо было разбито, кровь хлынула из расквашенного носа. Он завалился на спину, загребал обеими ладонями пыль, но подняться не пробовал.

      Владимир в мертвой тишине слышал только свое сиплое дыхание. Потом воздух всколыхнул пронзительный визг:

      – Убивец!.. Раб убил боярского сына! Хватайте его!

      Прайдана орала, княжичи вскочили, опрокинув столик. Варяжко пробовал подняться, но падал на спину. Гридни озлобленно ухватили Владимира за плечи. Он вскрикнул, руки зверски завернули за спину.

      Из людской вышел, хромая, Сувор. Волосы были всклокочены, под глазами висели тяжелые мешки. Он закричал сразу мощным голосом, который только и остался непокалеченным с Журавской битвы:

      – Оставьте хлопца! Разве не Варяжко начал драку?

      – Он боярский сын! – заверещала Прайдана. – Убейте гаденыша!

      – Да дети сами разберутся…

      – Убейте!

      Владимир ощутил, что его тащат, едва