Император людей. Роман Злотников

выложил на алтарь каменный молот не слишком больших для тролля размеров. Скорее даже молоток, а уж для тролля так просто молоточек. Обсидановый нож странного оттенка. И несколько каменных горшочков, наполненных чем-то, пахнущим не слишком приятно. А также что-то вроде кисточки, представляющее из себя узловатую ветку, обмотанную какой-то заскорузлой шкурой, по-видимому, уже изгвазданной содержимым этих горшочков.

      – Наши боги – самые древние, – тихо заговорил шаман. – Они властвовали над этой землей, когда еще не было ни людей, ни гномов, ни эльфов. И даже троллей и орков было не слишком много. Зато эта земля была полна чудовищ, которым тролли и орки служили пищей. – Шаман замолчал, глядя на человека. Герцог Эгмонтер украдкой облизал губы. С самого утра у него во рту не было ни маковой росинки. И ни глотка воды. Но он боялся прервать шамана. Поэтому со всем возможным старанием изобразил на лице крайнее внимание.

      – Поэтому, чтобы выжить, нам нужна была сила. Любая, до которой мы могли дотянуться. А ее могли дать только боги. Но у нас было не так уж много того, что мы могли предложить богам. Нас и самих было немного. И становилось все меньше. Поэтому древние отцы нашего народа, выбирая, к кому обратиться, предпочли тех, кто готов был не брезговать ничем из того, что мы могли дать. И даже предпочитал именно то, чего у нас было в избытке.

      Эгмонтер молча смотрел на шамана. Он забыл о голоде и жажде, о ноющих ногах и надсадно болящей руке. Ибо сейчас он начал понимать, что же такое темные боги и как они стали властелинами тех, кого остальные считали расами, изначально преданными Тьме.

      – Боги едят наши жертвы, – пояснил шаман, – все равно, что мы понимаем под этим – молитву или само жертвоприношение. Но мы… не умели молиться. Мы и говорить-то тогда не слишком умели. Да и теперь делаем это хуже вас. Мы не умеем издавать красивые звуки. Мы не слишком искусны в обращении с камнем, деревом или металлом и потому не умеем строить величественные дома для поклонения богам, в которых вы, люди, собираетесь целыми толпами и иногда даже приходите в религиозный экстаз. Понимаешь?

      Герцог медленно кивнул. Шаман вздохнул:

      – Нас было мало, мы были дики, ненамного лучше зверей. Зато в нашей жизни было много боли и смерти. И мы дали богам то, чего у нас было в избытке. И… они откликнулись на наши жертвы.

      Эгмонтер стоял, ошеломленный услышанным. Вот как… Да эти надутые уроды из Императорского ковена просто лицемеры, когда, патетически потрясая руками, клеймят последователей темных богов…

      – Наши боги честны, – продолжал между тем шаман. – В ответ на то, что мы даем им, они дают нам силу. Не спрашивая, как Светлые боги, откуда эта жертва и как мы ее добыли. Все просто и честно. Жертва – сила. Лучшая жертва – больше силы. И чем больше силы было в самой жертве и чем сильнее были ее боль и страх в тот момент, когда мы посвящаем ее нашему богу, – тем больше он нам дает силы. Поэтому тебе предстоит научиться извлекать из каждой жертвы всю боль и весь страх, который она может тебе дать. Только тогда я скажу, что ты готов пройти Посвящение.

      Эгмонтер несколько мгновений молчал,