Колбаса. Владимир Дэс

trong>.

      ПАЛ ПАЛЫЧ, крупный административный деятель.

      ЗОЯ, его секретарша.

      СЕМЕН МИХАЛЫЧ, друг Пал Палыча, его предшественник на должности, кавалер редкого ордена.

      ПЯТЕРО СОВРЕМЕННЫХ ЛЮДЕЙ.

      БАРМЕН.

      ПОДРУГА ЗОИ, красивая женщина, в которую влюблен Убийца.

      ВЛЮБЛЕННЫЙ УБИЙЦА

      МАТРЕНА ИВАНОВНА, работник музея.

      МАЛЕНЬКИЕ ЛЮДИ С ЖЕЛТЫМИ ЛИЦАМИ.

      До действия при закрытой сцене висит большой квадратный плакат:

      «Колбаса – один из самых дефицитных продуктов в эпоху развитого социализма».

      Действие первое

      Сцена первая

      Плакат уходит вверх. Сцена раскрывается. Открывается квартира Художника, она же мастерская. Позднее утро. Кругом картины на разных стадиях завершенности.

      В углу – небольшая пальмочка. Слева и чуть впереди стоит мольберт, а на нем – огромная картина с одним-единственным деревом. Вверху – скошенные рамы, через них на не совсем чистый пол падает солнечный свет. Справа – стол, заставленный пустыми бутылками.

      Из репродуктора звучит песня «Как прекрасен этот мир».

      Квартиру прибирает молодая девушка, на ней короткая юбка и небольшой топик. Она негромко напевает, вторя мелодии. Это Ева.

      На приставном столике у дивана стоит телефон.

      Слева открывается дверь и из проема выходит, потягиваясь, заспанный и помятый Художник, одетый в стеганый халат.

      ХУДОЖНИК (оглядев мастерскую), Да-а… погуляли.

      Замечает Еву, застывшую при виде Художника в немом благоговении.

      ХУДОЖНИК. A-а… ты. Уже прибираешь? Ну, молодец. Иди поцелую.

      Она подходит. Делает книксен. Он целует ее в темечко и опять оглядывает мастерскую.

      ХУДОЖНИК. Да… погуляли. (Он подходит к огромной картине с одиноким деревом, рассматривает ее с интересом и удивлением.) Что-то больно много тут нарисовано. (И задумчиво.) Всего нового…

      Ева подходит и тоже смотрит на картину.

      ЕВА. Так на ней же все вчера рисовали.

      Художник вопросительно смотрит на Еву.

      ЕВА. Вы же сами разрешили. Сказали, что каждый человек в душе художник, надо только разбудить его.

      ХУДОЖНИК. Кого?

      ЕВА. Художника.

      ХУДОЖНИК. Какого еще художника?

      ЕВА (терпеливо). Художника, который у каждого в душе.

      ХУДОЖНИК. И чего?

      ЕВА. Ничего. Вот ваши гости и будили. Дорисовывали вашу картину.

      Художник, отойдя шагов на пять, принимается рассматривать картину с новым интересом. Потом пару минут ходит вдоль картины, словно меряет ее шагами.

      ХУДОЖНИК. А вообще-то в этом что-то есть. Я ее, пожалуй, выставлю…

      ЕВА. Куда?

      ХУДОЖНИК. Не куда, а где!

      ЕВА. И где?

      ХУДОЖНИК. На моей персональной выставке. Купить такую громилу вряд ли кто купит, значит и гонорар делить не придется. А смотреться она будет, особенно если повесить прямо у входа. Авангард, причем больших размеров. (Вдруг он, как будто вспомнив о чем-то важном, бьет себя ладонью по лбу.) Чижиков не приходил?

      ЕВА. Никого не было.

      ХУДОЖНИК (глянув на часы). Обещал договориться насчет выставочного зала.

      ЕВА. Он вчера еще обещал вам фикус.

      ХУДОЖНИК. Какой еще фикус? Зачем?

      ЕВА. А вы договорились с ним поменять меня на фикус.

      ХУДОЖНИК (явно ошарашенный очередной новостью). Тебя – на фикус?

      ЕВА. Да.

      ХУДОЖНИК. А зачем мне фикус?

      ЕВА. Не знаю.

      ХУДОЖНИК. А ты ему зачем?

      Ева удивленно смотрит на художника, потом со значением оглядывает себя, медленно оглаживает свое тело руками.

      ЕВА. Он сказал, что любит меня.

      ХУДОЖНИК. Вот идиот!

      Ева надувается.

      ХУДОЖНИК. Ну полный идиот! Тебя же любить нельзя. Как можно любить кухонную машину? Лучше бы насчет зала договорился. А то выставка на носу, а разрешения на зал до сих пор нет.

      Звонит телефон. Ева берет трубку. Слушает. Говорит «да» и кладет трубку.

      ЕВА. Чижиков звонил. Сказал, что сейчас фикус привезет.

      ХУДОЖНИК. Только фикусов мне сегодня