Разрушенная. Тери Терри

бровь.

      – Вы можете это сделать?

      – Конечно. Хотя потребуется время.

      Я выпускаю коготки:

      – А что не так с моим ростом?

      – Ничего. Если ты предпочитаешь подпрыгивать, чтобы осмотреться.

      – Только волосы.

      – Каштановые. Тебе известно, что ТСО – продвинутая генная инженерия? Это навсегда. Неизменно каштановый цвет. Такими волосы и будут расти; никогда не станешь блондинкой снова, пока не придешь ко мне.

      Он подает зеркало, и я смотрю на себя. Дико думать, что в следующий раз не увижу своего обычного цвета волос. С цветом, полагаю, все в порядке, но они такие тонкие – я всегда хотела волосы погуще. Как пышные темные волосы Эми – первое, что я заметила в моей новой сестре, когда меня распределили жить с ними как свежую Зачищенную, всего несколько месяцев назад.

      – Подожди минутку. А что, если…

      Он крутит кресло в другую сторону и снова смотрит в мои глаза своими фиалковыми. От них трудно отвести взгляд.

      – Что?

      – Ты можешь сделать их длиннее? И гуще. Возможно… слегка мелировать. Но ничего кричащего, чтобы смотрелись натурально.

      Он хлопает в ладоши:

      – Считай, что сделано.

      Чуть позже мне велят лечь на стол, похожий на кресла в зале ожидания: он подается, меняет форму и охватывает тело. Я испытываю панические позывы к сопротивлению: не так ли было, когда меня делали Зачищенной? Тогда у меня не оставалось выбора – я видела фотографию из файла. Лордеры со своим хирургом украли мои воспоминания и вживили в мозг чип, который убил бы меня в случае удаления «Лево». Здесь не то. Здесь только волосы. И это мой выбор: я не обязана так поступать.

      Тихая музыка. Все нечетко и расплывчато, и мои глаза начинают закрываться.

      Только волосы… но именно сквозь волосы скользили пальцы Бена, когда он целовал меня.

      С тех пор как лордеры забрали его и стерли память, Бен больше не знает, кто я. Но что, если он борется, сопротивляется тому, что лордеры с ним сделали, и начинает вспоминать? Начинает догадываться, почему я – его девушка из сна? Что тогда? Он никогда не найдет меня, если я буду выглядеть иначе.

      Я сглатываю, стараюсь выговорить слова, сказать им, чтобы остановились, что я передумала.

      Бен…

      Лица всплывают, тают и исчезают.

      Мы бежим. Бок о бок, в ночи, но длинные ноги Бена касаются земли реже, чем мои. Идет дождь, но нам все равно. Теперь вверх по темному холму; он вырывается вперед; узкая тропинка упирается в скалу, по которой струится вода. Скоро мы промокаем до нитки и покрываемся грязью. Он смеется, забравшись на вершину, и поднимает руки к небу, а дождь хлещет все сильнее.

      – Бен! – Я забираюсь к нему, обхватываю руками и тащу под дерево, потом прячусь в его теплые объятия.

      Но что-то не так.

      – Бен? – Я слегка отстраняюсь, смотрю в знакомые глаза – карие, похожие на горячий шоколад, пронизанные теплыми искорками. Озадаченные. – Что такое?

      Он трясет головой, отталкивает меня.

      – Я не понимаю.

      – Чего?

      –