Дальнобой. Часть 5. Сто долларов. Андрей Михайлович Белоглазов

России без кураторства со стороны бандитов или правоохранителей было нельзя никак. Так вот и у меня появился очередной – Олег. Удивительная вещь – человеческие отношения. Вот представьте – живете Вы с женщиной, и у нее есть милые для вашего сердца привычки, как-то: поправлять через платье бретельку бюстгальтера или почесывать за ухом наманикюренным ногтем оттопыренного мизинца или облизывать губы кончиком языка. Эти же самые привычки могут позже оказаться сначала раздражающими, в случае если отношения портятся, а если отношения прекращены в виду ее измены, то и вовсе отвратительными. Главное для мужчины, конечно же, семья, на втором месте друзья, а потом работа. Так что компаньоны – это важно, они находятся между вторым и третьим местом. Итак, связался я с компаньоном все в тех же поисках крыши – семья у него из средних советских номенклатурщиков, но устойчиво вписавшихся в новую рыночную жизнь. Связи в милиции на уровне замначальников, связи в администрации, связи в налоговой… Советская бонза, легко избавившись от марксистских догм, вошла в рыночные отношения, как нож в масло. Конкуренцию им составили только различные преступные сообщества, но в конце концов они объединились, в результате чего мы имеем сейчас то, что имеем. А мне они навязали своего сыночка – набраться от моей неиссякаемой мудрости ума-разума.

      Самый порядочный человек на земле – мой водитель Анатолий, искренне возмущен моими новыми знакомствами. Пользуясь своим преимуществом в возрасте, он не стесняется мне говорить то, что думает:

      – Ты за каким… с ними связался? Хочешь, чтобы тебя нагребли?

      – Не ругайся, Толик. Я буду очень осторожен, – оправдываюсь я.

      – Я тебя, глядь, предупредил! – Анатолий уходит, громко хлопая офисной дверью, выражая искреннее возмущение своей молдавской души.

      Нового компаньона Анатолий не принял сразу. Толик – мужик битый, за рулем всю жизнь и видел очень много подлости. Много, начиная с доносов напарников, когда еще в Советское время он работал в СовТрансАвто. Тогда после заграничных рейсов они должны были писать доносы с напарником друг на друга. При этом написать, что напарник прекрасный человек и ни в чем не замаран, куратору от КГБ было нельзя – снимут с загранки. Человек должен быть измазан, должно быть на него досье. Поэтому, по договоренности с напарниками, водители писали друг на друга по мелочи: про вывоз водки, икры, покупку джинсов…Пока не случилось большое паскудство – один из напарников списал свою контрабанду на Анатолия. С работы в «софиках», которые могли ездить за границу, Толика сняли. Потом был развал предприятия Анатолия, когда благодаря усилиям бывших красных директоров, переделавшихся уже тогда в менеджеров, из полутора тысяч автомобилей в автотранспортном предприятии осталось тридцать. Оставшиеся машины директор сдавал в аренду оставшимся водителям, среди которых был и Анатолий. На арендаторах лежало все: ремонт автомобиля, поиск заказчиков, все риски на дороге, риски с оплатой за рейсы… Менеджеров интересовали лишь деньги, поэтому плату за аренду автомобиля они поднимали регулярно. Автомобиль раз в месяц необходимо было представлять в гараж к осмотру, при этом Анатолий вынужден был спать в это время в своем автомобиле, потому как механики, с подачи руководства предприятия, пытались разукомплектовать машину. Были у Анатолия проблемы и с бандитами, и с заказчиками. Потом появился основной заказчик – я, и три года мы оба жили, благодаря сотрудничеству, как у Христа за пазухой. И тут бац – у меня полноценный компаньон, а у Толика, соответственно, – головная боль. Толик раздражен и недоволен, он чует опасность.

      У моего нового компаньона есть странности. Например, он очень брезглив. У него своя подписанная посуда в офисе, которую никто не может тронуть. Он лично тщательно моет свои тарелки, кружки и вилки после еды, а потом споласкивает перед едой. Правда с его брезгливостью раз от разу случается следующий фокус. Наша компания специализируется на пиве. Пива приходит много, Толик делает несколько рейсов в месяц, а зачастую и не справляется, и мы берем машины со стороны. Для разгрузки машин приглашаем безработных мужиков. Они сильно пьющие, не бездомные, а кучкуются на квартирах – у двоих из них квартиры есть. Мужики разные, среди них много отсидевших. Что характерно, говорить при них ничего нельзя. Один раз я по молодости и глупости, как-то в запале сказал про одного контрагента, задерживающего оплату товара: