Идеальные любовники. Ольга Карпович

планируешь?

      – Приходится. Жизнь научила.

      – А если ситуация выходит из-под контроля? – сощурился он.

      – Этого я допустить не могу. Поэтому и говорю тебе: уходи. – Алиса села на край постели.

      – Ты очень любишь своего… мужа?

      – О господи… Ты говоришь как в дешевой мелодраме. Дело не в любви. Просто… Я не могу ни с того ни с сего пустить все псу под хвост. Я приехала сюда с Рамисом, я живу в его доме и… Да, черт возьми, мне нравится тут жить! И я не готова рисковать этой жизнью ради… – Она осеклась. Не хотелось, конечно, выглядеть в глазах мальчишки циничной сукой, ну да что поделаешь.

      Джон замер на несколько минут, глядя в сад. Потом вдруг быстро обернулся:

      – А каникулы? Каникулы ты можешь себе устроить?

      – Что?

      Он уселся на пол у ее ног, положил руки ей на колени и заговорил настойчиво и убедительно:

      – Он вернется только через несколько дней. Почему ты не можешь провести их со мной? Как будто ты взяла отпуск!

      – Джон, но я…

      – Пускай ты это не планировала. Надо же иногда делать что-то спонтанно. Особенно когда ты на каникулах.

      – Каникулы у детей бывают, – усмехнулась Алиса. – Мне уже по возрасту не положено.

      – Да брось! Тебе всего тридцать, а ты говоришь как старая рассудительная матрона.

      Всего тридцать! Когда ей было чуть за двадцать, Алиса считала, что к тридцати годам с ней должно свершиться все самое главное. Наверняка к этому времени она станет знаменитой актрисой, любящей женой и счастливой матерью. В общем, что уж там, жизнь будет прожита, и можно будет подыскивать место на кладбище. И вот теперь ей тридцать, и за плечами одна великая любовь, две несостоявшихся семьи, несколько ролей в кино… А также длинный шлейф пережитых предательств, обманов, выброшенных иллюзий, несбывшихся надежд. И вдруг появляется этот странный мальчик и заявляет, что нельзя быть такой серьезной и рассудительной, ведь ей всего-навсего тридцать.

      – Ладно, уговорил! – неожиданно тряхнула она головой.

      Джон издал ликующий клич, притянул ее к себе и поцеловал:

      – Вот увидишь, ты еще не захочешь меня прогонять!

      – Четыре дня! – Алиса прижала ладонь к его губам. – И я прогоню тебя.

      – Ладно, – кивнул Джон. – Я уйду, как только ты скажешь.

      – С трудом в это верится, – рассмеялась Алиса и прижала к себе его вихрастую голову.

      Золотистый день тянулся без конца. Они валялись у бассейна – Алиса заставила Джона забраться под зонтик, – болтали обо всем на свете, смеялись.

      – Может, и обед приготовишь? Ты случайно поваром никогда не работал? – спросила Алиса.

      – Нет, яичница – предел моих возможностей, – развел руками Джон.

      – Ладно, я закажу пиццу, – Алиса направилась к дому за телефоном.

      – А может, не надо? – засомневался Джон. Он сидел на краю бассейна, болтая ногой в воде.

      – Думаешь, в городе только одна пиццерия? И к нам непременно заявится повар, которого ты обокрал? – засмеялась