Дневник Нестора. Екатерина Дубровина

ниже нуля. И не имея привычки смотреть под ноги, сейчас я то и дело жалел об этом. «А ведь весна,» – пронеслось у меня в голове, а губы сами скривились в горькой усмешке. Весной еще даже не пахло.

      Где-то рядом раздался жалобный вой, я скинул с плеча лазерное ружье и включил прицел. В последние дни в округе появилось слишком много голодных псов, и они доставляли некие неудобства для передвижения. Но я не винил их. Жизнь такая.

      Оглядевшись, я нырнул за высокий бетонный блок, ожидая встречи с четвероногими друзьями, какими они были раньше. До трагедии. А сейчас ими вполне можно было полакомиться, если бы я не брезговал. Мало ли кого они ели до встречи со мной.

      Меня звали Нестором. Да, у моей мамы было странное чувство юмора. И в школе я особенно это прочувствовал, частенько получая от ребят из моего класса. Да и не только из моего. Но мама любила повторять, что назвала меня в честь того самого летописца, что участвовал в написании «Повести временных лет». Не знаю, успокаивало меня это или нет, но сил бороться с одноклассниками прибавляло. И где, интересно, сейчас эти ребята? Живы ли?

      Родился я в далеком 2015 году, в самом густонаселенном районе Москвы, тогда еще столице нашей Родины. В Некрасовке. Наш район находился на юго-востоке города, на границе с Люберцами, между мусоросжигательным заводом и очистными сооружениями. Запахи были – наше все. Каждый вечер мы гадали, что же ждет нас сегодня. И выбор был бесконечно огромным: сероводород, лекарства, паленые провода, жженная резина. Эх, вот бы сейчас почувствовать этот запах детства.

      И увидеть маму.

      Я шумно выдохнул. Собаки не появлялись, видимо, ушли в другую сторону. Я поднялся, закинул ружье обратно и отправился дальше. Обходя полуразрушенные дома, я мысленно вспоминал, какими они были раньше. Вот школа с разноцветными человечками, стоявшая без крыши; вот подземный переход, некогда соединявший четную и нечетную сторону Проспекта Защитников Москвы, нынче засыпанный доверху; вот храм на полукруге, единственное уцелевшее в районе место. Значило ли это, что Бог защищает его? Я смачно сплюнул. Вряд ли. Скорее просто стечение обстоятельств.

      Проходя мимо дома, в котором с одной стороны высилось четыре, а с другой пять этажей, я остановился. Когда-то здесь находился канцелярский магазин. Конечно, я не ожидал чего-то сверхъестественного и был уверен, что он давно разграблен, но все же я свернул с намеченного маршрута и влез внутрь. Странно, что я не сделал этого раньше. Внутренние стены магазина обвалились, уродливыми глыбами перекрывая проход. Я аккуратно протиснулся и достал из сумки фонарь. Все вокруг было покрыто несколькими слоями бетонной пыли, но пол заметно темнел на общем фоне. Значило это, что место было популярным. Пробираясь глубже, я исследовал каждый метр пути. Пустые полки, валяющиеся на полу; детские игрушки, уверен, что сломанные; какие-то книги. Возле одной я присел. Такого раритета даже у меня в детстве не было. Чуковский «Тараканище». В другой бы ситуации я бы не прошел мимо. Но не сегодня.