Шантарам. Грегори Дэвид Робертс

я напился, – проговорил он с приятным удивлением. – Давай закажем еще.

      – Заказывай себе. Мне хватит того, что осталось. А сколько стоят эти паспорта?

      – От сотни до тысячи. Долларов, разумеется. Хочешь купить?

      – Да нет…

      – Точно так же говорят «нет» бомбейские дельцы, промышляющие золотом. Их «нет» означает «может быть», и чем категоричнее оно звучит, тем вероятнее «может быть». Когда тебе понадобится паспорт, обращайся ко мне, я добуду его для тебя – за небольшие комиссионные, само собой.

      – И много тебе удается заработать здесь… комиссионных?

      – Ну… не жалуюсь, – усмехнулся он, поблескивая голубыми глазами, подернутыми розовой алкогольной влагой. – Свожу концы с концами, как говорится, и, когда они сходятся, получаю плату с обоих концов. Вот только что я провернул сделку с двумя кило манальского гашиша. Видишь парочку возле фруктов – парень с длинными белокурыми волосами и девушка в красном? Это итальянские туристы, они хотели купить гашиш. Некий человек, ты мог заметить его на улице – босой, в грязной рубашке, – зарабатывает там свои комиссионные. Он направил их ко мне, а я в свою очередь переправил их Аджаю, который торгует гашишем. Великолепный преступник. Вон, смотри, он сидит вместе с ними, все улыбаются. Сделка состоялась, и моя работа на сегодня закончена. Я свободен!

      Он постучал по столу, в очередной раз призывая официанта, но, когда тот принес маленькую бутылочку, Дидье какое-то время сидел, обхватив ее обеими руками и глядя на нее в глубокой задумчивости.

      – Сколько ты собираешься пробыть в Бомбее? – спросил он, не глядя на меня.

      – Не знаю точно. Забавно, в последние дни все только и спрашивают меня об этом.

      – Ты уже прожил здесь дольше обычного. Большинство приезжих стремятся поскорее смыться отсюда.

      – Тут еще гид виноват, Прабакер. Ты знаешь его?

      – Прабакер Харре? Рот до ушей?

      – Да. Он водит меня по городу вот уже несколько недель. Я повидал все храмы, музеи и художественные галереи, а также целую кучу базаров. Но он пообещал, что с завтрашнего дня начнет показывать мне Бомбей с другой стороны – «настоящий город», как он сказал. Он меня заинтриговал, и я решил задержаться ради этого, а там уже будет видно. Я никуда не спешу.

      – Это очень грустно, если человек никуда не спешит. Я бы на твоем месте не стал так открыто признаваться в этом, – заявил он, по-прежнему не отрывая взгляда от бутылки. Когда Дидье не улыбался, лицо его становилось отвислым, дряблым, мертвенно-бледным. Он был нездоров, но его нездоровье можно было исправить. – В Марселе есть поговорка: «Человек, который никуда не спешит, никуда не попадает». Я уже восемь лет никуда не спешу.

      Внезапно его настроение изменилось. Он плеснул напиток в стакан и поднял его с улыбкой:

      – Выпьем за Бомбей, в котором так здорово никуда не спешить! И за цивилизованного полисмена, который берет взятки хоть и вопреки закону, но зато ради порядка. За бакшиш!

      – Я