Мой орк 2. Другая история. Лора Вайс

одна из ночей закончится для нее плачевно. Будет ли это сегодняшняя ночь? Кто знает.

      Одна радость, сад встретил прохладой и безветрием. Эйва сразу же устремилась в сторону качелей, что затерялись в тени деревьев. Но по дороге до ушей донесся заливистый смех. Оказывается, сегодня на прогулку вышли и наложницы вожака, девушки разместились на лужайке в окружении малинника.

      – Мы туда не идти, – преградила путь Ирхат.

      – Почему? – на самом деле хотелось хоть с кем-нибудь поговорить, отвлечься от прискорбных мыслей.

      – Запрещено.

      – Прошу тебя, Ирхат, хоть ненадолго.

      – Фарата не разрешать.

      – Но ты же будешь рядом. Пожалуйста, я больше не могу сидеть в заточении, – посмотрела на нее со слезами на глазах.

      Вдруг за спиной орчанки раздался голос смотрительницы:

      – Я разрешать. Все равно скоро ты стать наложницей и войти в гарем, – Фарата обошла Ирхат.

      От ее слов на душе стало еще тяжелее, а встречаться с девушками мгновенно расхотелось, но с другой стороны хоть какое-то отвлечение.

      Наложницы разом смолкли, когда увидели ту, из-за которой уже неделю не утихают сплетни. Все как одна смерили Эйву презрительным взглядом. Эта мелкая пигалица и в подметки им не годится, однако чем-то смогла привлечь вожака и привлечь настолько, что он изменился, стал еще грубее в постели, еще безразличнее.

      – Вы уже друг друга видеть, – опустилась на скамью Фарата, – Эйва одна из вас.

      – Тогда почему живет не с нами? – изобразила улыбку Альмари.

      – Потому что того не хотеть бэр Кархем. Пока…

      В глазах каждой из девушек Эйва прочитала ненависть к себе, но оно и неудивительно, здесь все борются за выживание. Эти наложницы точно такие же рабыни – безвольные, вынужденные терпеть грубость зверя и в то же время до смерти боящиеся оказаться ненужными. Своими ногами сюда никто не пришел, всех пригнали как скот. А Кархем жестокий монстр, не знающий ни жалости, ни сочувствия.

      Увы, общения не вышло, и очень скоро Эйва ушла вглубь сада к тем самым качелям. Ирхат долго наблюдала за тем, как она просто сидит и смотрит в одну точку, отчего орчанке стало не по себе, даже как-то обидно.

      – Ты не переживать из-за них, – уселась на траву у дерева, – они ревновать.

      – Знаю, – печально улыбнулась. – Скажи, Ирхат, – вдруг подалась вперед, – а вас не обижает то, что ваши мужчины держат наложниц?

      – Сказать по сердцу, ни одной оручек это не нравится. Ни старой, ни молодой, – снова достала кинжал, затем взяла с земли ветку и принялась стругать ее, – когда твой орук делить постель с другой, а потом идти к тебе. Бэ (Фу), – скривилась.

      – Неужели у вас все мужчины заводят гаремы?

      – Не все. Только важные, уважаемые. Или воины-одиночки, кто ходить в дальние походы, они часто с собой брать наложниц и, как правило, не возвращать их обратно. Женщины не выдерживать такого, – вот теперь на лице орчанки появилось искреннее сочувствие.

      – А у тебя есть возлюбленный?

      – Кто-кто? –