Голос. Борис Левандовский

ясно любому, кто его хоть немного знал. Всем, кроме его собственных родителей.

      Главная проблема заключалась в том, что он сам не знал, чего хочет. Не имел ни малейшего понятия.

      На следующий день он попросту соврал, что был на кастинге и ему отказали. Гы-гы-гы. Тогда старик с неохотой, но все же сказал, что так и быть, он готов пойти против собственных принципов и замолвить за него словечко на бывшем месте работы, «где его еще хорошо помнят и уважают». Влад внезапно разозлился и прямо дал понять, что вовсе не думает лопнуть от гордости, получив завидный шанс примерить старые отцовские портянки. В результате все закончилось грандиозной ссорой.

      Но деньги, конечно, были нужны – с этим Влад поспорить не мог, в особенности, когда вопрос семейной экономики неизбежно сужался до его личных интересов. Господи, ну не такой же он идиот!

      Спустя пару дней, шатаясь по городу, он случайно обратил внимание на большие железные ворота, на которых был прикреплен липкой лентой лист бумаги.

      СРОЧНО ТРЕБУЕТСЯ МОЙЩИК АВТОМОБИЛЕЙ

      Ворота, принадлежавшие станции техобслуживания, в этот момент открылись, пропуская темно-серебристую «Ауди-80». Влад подошел к сторожу (с охранником этого деда невозможно было спутать) и спросил:

      – С кем здесь можно переговорить о работе автомойщика?

      Тот отправил его прямиком к директору автосервиса, которого Влад без труда выделил среди трех человек, стоявших у крайнего подъемника.

      В помещении, напоминавшем нечто среднее между обычным заводским цехом и – как показалось Владу – крайне запущенным многоместным гаражом, воняло незнакомой смесью краски, бензина, моторного масла и еще чего-то такого, что вызвало у него ассоциацию с грудой старых автомобильных покрышек, тонущих в ржавом болоте. Что-то лязгало и надсадно жужжало (уже на следующий день Влад был совершенно уверен, что всегда знал название хреновины, издающей этот мерзостный звук, от которого у него ползли мурашки по всему телу).

      Директор, задал ему несколько стандартных вопросов, при этом не прекращая следить за действиями рабочих и обмениваться репликами со своим помощником, и сказал, что эта работа в самый раз для парня, который ничего не умеет. И еще сказал, что зарплата мойщика у них от выработки, поэтому если Влад рассчитывает околачивать груши, вместо того чтобы угождать клиентам, пусть проваливает сразу. На самом деле все это выдавалось короткими порциями в паузах между воем «болгарок», рокотом подъемников и его собственными выкриками.

      Дебютный выход Влада должен был состояться на следующее утро. Простота, с которой ему сообщили о его первой в жизни работе, настолько его обескуражила, что Влад переспросил, действительно ли он правильно понял, и, получив утвердительный ответ, едва удержался, чтобы не сделать это снова.

      Дома он сообщил родителям о своих скромных успехах (испытывая при этом некое мрачноватое удовлетворение). Мать была на седьмом небе, а отец воспринял молча