Почти рукописная жизнь. Евгений Гришковец

«Гадание на ромашке», «Не болит голова у дятла», «Сто дней после детства», «Голубой портрет», «Белый пароход», «Человек уходит за птицами», «Ранние журавли», «Звонят, откройте дверь», «Внимание, черепаха!», «Айболит-66», «Доживём до понедельника», «Здравствуй, это я!», «Король-олень», «Горькая ягода», «Ирония судьбы», «Странные взрослые», «Утренний поезд», «В четверг и больше никогда», «Ты и я», «Восхождение», «Они сражались за Родину».

      Я прочитал тогда этот список, несколько фильмов из него я видел, но не знал, что это шедевры. Большинство названий, особенно зарубежных фильмов, завораживали, но было понятно, что вряд ли мне из Кемерово удастся попасть в кинотеатры «Кинематограф» или «Иллюзион», а в Кемерово такого кинотеатра не откроют никогда.

      На пятнадцатилетие мне В. А. подарил книгу о советских художниках кино. Я её тогда полистал, но меня она не особенно заинтересовала, потому что содержала информацию о незнакомых мне фильмах. Видимо, тогда же я и положил эти листки в неё. И вот сейчас я вновь получил эти письма, но это уже письма не только от В. А., но и от меня четырнадцати-пятнадцатилетнего. На удивление до сих пор актуальный список! Большинство из них я посмотрел. Мог бы повторить его и от себя почти полностью, существенно пополнив кинособытиями, которые произошли с 1982 года. Как мне повезло с тем, что из Ленинграда тогда отправляли по распределению молодых кандидатов наук для поддержания провинциальной высшей школы. Чёрт возьми! Заглядываю в прошлое и понимаю, что я вообще везучий человек!

      Мы ещё много общались с В. А. Но, отработав свои три года в Кемерово, он вернулся в Ленинград. От него приходили письма. Писал он не лично мне, а всем нам. Мы знали, что он с большим трудом купил маленькую часть дома, не в Ленинграде, а во Всеволожске и на работу ему приходится ехать долго на электричке. Но письма были счастливые, потому что В. А. был в своём любимом Ленинграде и снова был занят наукой. Эти письма будоражили и волновали меня. Будоражили тем, что сообщали о том огромном неведомом, страшно интересном, да и просто страшно далёком мире, который неизвестно, откроется мне или нет. Перед поступлением в университет я ездил к В. А. Он уже жил в самом Ленинграде в маленькой однокомнатной квартире на первом этаже. Даже для однокомнатной квартиры в ней было мало мебели. К моему приезду В. А. приготовил свою фирменную курицу. Мы снова много говорили, и он сводил меня в маленький, со скрипучим полом, кинотеатр «Кинематограф». Посмотрели какой-то дурацкий греческий чёрно-белый фильм…

      Потом была служба, много разных переживаний, прошли годы… А потом я приехал в Санкт-Петербург на гастроли. Я пригласил В. А. на спектакль. Он пришёл с женой. Когда повстречались, оба мы волновались. Выпили пива. Я понял, что В. А. очень рад за меня, но что ему не особенно интересны мои сценические произведения. Я не стал его об этом расспрашивать, а он не стал говорить. На сегодняшний день я не знаю, читал ли он мои книги. И если читал, то что об этом думает. Я, конечно же, хотел бы, чтобы он был в восторге от моих спектаклей и книг. Но этого не случилось. Мы встретились тогда, когда встретились, и В. А. был интересен