По ту сторону игры. Александр Башибузук

морда чешется, блять! Вот как это они реализовали в игре? Слишком уж реально.

      – Хорошо, отдохнем… – я уловил неподалеку кваканье лягушек и пошел на звук, через пару десятков метров выйдя к небольшому лесному озеру. С громадными кувшинками, темной спокойной водой, порхающими стрекозами, камышом и прочими соответствующими атрибутами. Не хватало только русалок. К счастью. Хрен его знает, на что способны эти твари в Пандориуме.

      Руки сами по себе взялись за шнуровку камзола. А почему бы не искупаться?

      Процесс раздевания принес некоторые открытия. Под рубашкой, обыкновенной рубашкой из грубой домотканой ткани, длиной до середины бедра, с воротом, стянутым шнурком, вполне подходящей под определение средневековой камизы[5], ничего не было. Ни трусов, ни лифчика. И да, я оказался настоящей женщиной, с соответствующими половыми признаками.

      Это, товарищи, полный пиздец! Признаюсь, я до последнего надеялся, что…

      Хрустнуло, из камышей показалась рожа Петровича. Верней, мордашка лесной ведьмы. У нее было какое-то странное выражение лица, да такое, что я невольно шарахнулся в сторону.

      – Ты что, подглядываешь, похотливый козел?

      – Да ладно тебе, – адмирал хихикнул. – Чего я там не видел? А у тебя и смотреть-то не на что.

      – Отвали, лесбиян поганый, иначе охерачу.

      – Может, я тоже искупаться хочу? – Азазелла демонстративно стала заголяться.

      Признаюсь, создатели отвалили персонажу Петровича слегка побольше женских атрибутов. Даже сиськи нашлись, правда, весьма небольшие, хотя и симпатичные. Тьфу, бля, мерзость какая… Не сами сиськи, а ситуация.

      В общем, купались мы на приличном расстоянии друг от друга. Я сидел в воде, пока адмирал не ушел; кто его знает, чего от этого престарелого извращенца ждать.

      Водичка махом восстановила бодрость, да еще бонусов к восприятию добавила. После банных процедур я выстирал рубашку, напялил ее на себя мокрую и отправился к адмиралу. Дело шло к вечеру и не мешало озаботиться ночлегом. И ужином в том числе, ибо жрать хотелось уж вовсе непереносимо. Прямо по-настоящему: с бурчаньем в животе, коликами в желудке и прочими атрибутами голодного состояния.

      Петрович сидел, скрестив ноги по-турецки, штопал свою юбку и тоскливо напевал:

      – Я ма-а-аленькая лошадка, и мне живётся несла-а-адко…

      – Ага, а я некрупная птица, мне хочется на хер вообще удавиться… – я сел рядом с ним. – Адмирал, что за пессимизм? Ты же прославленный и насквозь героический флотоводец. На флагмане горел, «Тикондерогу» на абордаж брал и так далее. Мне такие подвиги и не снились.

      – Да ладно, – Петрович хмыкнул. – Тобой евроарабы до сих пор детей пугают.

      И вдруг превратился во Владимира Ильича Ульянова. Того самого Ленина. Правда, с драной юбкой Петровича в руках вождь смотрелся несколько сюрреалистично.

      Наваждение длилось всего секунд пять, после чего Ленин опять развоплотился в ведьму.

      – Это что за хрень? Игру глючит?

      – Упражняюсь потихоньку, –

5

Камиза – средневековая нижняя рубашка. Могла быть просторной либо облегать тело благодаря шнуровке, которая собирала ткань на боках. Женская камиза была длиной до пят и часто без рукавов.