Когда устанет даже смерть. Александр и Евгения Гедеон

Просто люблю раннее утро. Совсем не так, как на Эгиде.

      Чимбик кивнул. Восход на Идиллии действительно заслуживал того, чтобы им любовались.

      Репликанты молча смотрели, как солнце медленно поднимается над верхушками деревьев под аккомпанемент пения птиц. Мимо курилки прошли сменившиеся с поста дворняги из комендантской роты, шапочно знакомые обоим сержантам. Чимбик и Стилет на секунду отвлеклись, чтобы приветственно махнуть знакомцам, и вновь вернулись к медитативному созерцанию восхода.

      – Как Брауни? – поинтересовался Стилет.

      – В норме. Врачи ещё пару дней подержат его в койке, а потом начнут вживлять протез. Говорят, будет как новенький. Недели через три вернётся в строй.

      – Хорошо.

      Стилет допил сок и выкинул упаковку в урну, вспугнув ночевавшую там ярко-жёлтую ящерку.

      Он откинулся на скамейке и мечтательно уставился на розовеющий горизонт.

      – Интересно, мы когда-нибудь увидим местных?

      Вопрос удивил Чимбика.

      – А тебе зачем? – спросил он.

      Стилет пожал плечами:

      – Любопытно. Я читал о них. Общество эмпатов. Без насилия, без войн, без преступлений. Мир счастья и радости, вечный праздник. Не могу представить. Вообще не думаю, что такое возможно.

      Чимбик ненадолго задумался. Он прекрасно помнил поведение Эйнджелы с момента их первой встречи. Любви ко всему человечеству эмпат не испытывала, насилие над другими людьми хоть и переносила тяжело, но тоже без особой жалости к пострадавшим. С другой стороны, всё это являлось результатом многолетнего жестокого отношения к самой Эйнджеле. Неизвестно, как бы вели себя сёстры Лорэй, сложись их жизнь иначе. Например, продолжай они жить и путешествовать с родителями. Или обосновавшись тут, на Идиллии.

      – Они напишут что угодно, чтобы привлечь туристов и обогатиться, – ответил он Стилету. – Все дворняги лгут. Особенно, если это приносит выгоду.

      – А Эйнджела?.. – осторожно, чтобы не бередить больную тему, спросил Стилет.

      О случившемся во время судьбоносного задания Чимбик говорил только с ним и Блайзом. И Стилет старался не злоупотреблять вопросами.

      Чимбик вздохнул и посмотрел в глаза собеседнику.

      – Эйнджела меня этому и научила, – сказал он. – Всё, что пишут и показывают, – витрина. Приманка для туристов. Нескончаемые праздники, красотки, радушие – всего лишь реклама. Заманить побольше дворняг и обчистить их карманы. Эмпатия, феромоны – кто вообще решил, что это гарантирует миролюбие? Всё это сказки, брат. Правду можно выяснить только самому.

      Стилет, выслушав отповедь, огорчённо вздохнул и открыл вторую упаковку сока.

      – Жаль. Я бы хотел увидеть такой мир, о котором читал, – сказал он.

      Чимбик кивнул. Планета интересовала и его. Из всех колоний, о которых он успел узнать, Идиллия стала, пожалуй, самой необычной в истории человечества.

      В период крупного конфликта Земли и Марса население целой лунной колонии