Чайная роза. Дженнифер Доннелли

он уходил на дежурство и она простилась с ним до утра. А теперь он… здесь. Искалеченный. «Такого просто не может быть», – думала она, смотря на отцовскую руку, такую большую по сравнению с ее руками. Это невозможно…

      – Фи…

      – Слушаю, па! Чего ты хочешь?

      – Воды, – с трудом ответил отец.

      Фиона схватила графин со столика у соседней койки.

      – Ма! Ма! – крикнула она, наливая воду в стакан.

      Приподняв голову отца, она поднесла стакан к его губам.

      – Пэдди… – Кейт пыталась улыбнуться сквозь слезы. – Боже мой… Пэдди…

      – Кейт… – прохрипел он; чувствовалось, ему трудно говорить. – Присядь ко мне.

      Остекленевшее выражение глаз исчезло. Пэдди узнал свою семью.

      Кейт и Фиона приподняли его, остановившись, когда он вскрикнул от боли, и подсунули под спину подушку. Дыхание Пэдди становилось пугающе неровным. Он прикрыл глаза, ожидая, когда спадет боль в груди. Собрав остатки сил, он подозвал всех членов семьи.

      Жестом Пэдди показал, чтобы ему поднесли Айлин. Коллинз передал малышку Кейт, и та осторожно положила дочку на койку. Изуродованные руки Пэдди приподняли Айлин. Он поцеловал ручку и лобик младшей дочери, после чего отдал ее Кейт. Услышав отцовский голос, обрадованный Шейми подошел к койке. Фиона схватила брата за руку и срывающимся голосом велела быть поосторожнее. Шейми нехотя попятился назад.

      – Почему? – недовольным тоном спросил он.

      – Потому что па сильно покалечился.

      – Где?

      – Ноги, Шейми.

      Шейми уставился на нижнюю часть отцовского туловища, закусил губу, хмуро посмотрел на Фиону и сказал:

      – У па только одна нога. Второй нет.

      Эти слова больно ударили по Фионе, но, понимая, что Шейми еще слишком мал, она как можно мягче ответила:

      – Ты прав, Шейми. Второй нет, но той, что есть, очень больно.

      Шейми кивнул. Тихо, как мышь, он подошел к койке, поцеловал отцовское колено и нежно погладил своими детскими пальчиками.

      – Па, тебе получше?

      – Ага, Шейми, – прошептал Пэдди и потянулся к сыну.

      Поцеловав Шейми в щеку, он подозвал Чарли и сказал, что тот теперь – глава семьи и должен заботиться о матери, брате и сестрах.

      – Брось, па! Ты поправишься…

      Пэдди махнул рукой, велев не говорить глупостей, после чего попросил достать часы из куртки. Куртка висела на стуле, стоявшем в изножье койки. Чарли достал. Пэдди сказал, что теперь дедовские часы переходят к нему.

      – Ты славный парень, Чарли. Береги своих. Заботься о них.

      Чарли лишь кивнул и отвернулся. У него вздрагивали плечи.

      Пэдди повернулся к Фионе, не отходящей от койки, взял ее за руку. Взглянув на их переплетенные руки, она не удержалась от слез.

      – Фи…

      Она подняла голову, встретившись взглядом с отцовскими глазами, такими же синими, как у нее.

      – Девочка, обещай мне… – в голосе Пэдди вдруг появилась прежняя сила, – что ты не откажешься от своей мечты. Что бы ни случилось.