Чайная роза. Дженнифер Доннелли

вновь повернулся к Керрану. Ему стало страшно.

      – Мистер Керран, сэр… что происходит… Я…

      – Дейви, познакомься со своим хозяином, – ответил Керран, кивком указав куда-то вправо от грузчика.

      Теперь Дейви увидел темную фигуру, появившуюся из тумана. Человек этот был среднего роста и крепкого телосложения. Черные волосы, зачесанные назад, тяжелый лоб и черные хищные глаза. Дейви прикинул его возраст. Лет сорок с лишним. Одет как джентльмен. Черное кашемировое пальто, наброшенное на серый шерстяной костюм. Из жилета свешивается тяжелая золотая цепочка часов. Но в его облике не было ничего джентльменского. Походка и выражение лица говорили о сдерживаемой жестокости. Чувствовалось, он способен на насилие.

      Дейви поспешил снять шапку и теперь мял ее в руках, чтобы унять дрожь.

      – Как… как поживать изволите, мистер Бертон, сэр?

      – Скажите, мистер О’Нил, вы прислушиваетесь к словам мистера Керрана?

      Беспокойно взглянув на Бертона, Дейви повернулся к Керрану, затем еще раз посмотрел на хозяина:

      – Сэр, я не понимаю…

      Бертон отошел от них к краю причала и убрал руки за спину.

      – Или вам больше по нраву слова Бена Тиллета?

      У Дейви сердце ушло в пятки.

      – Мистер Б-бертон, сэр, – запинаясь, прошептал он, – пожалуйста, не увольняйте меня. Я всего на одно собрание сходил. Больше в жизнь не пойду. Пожалуйста, сэр. Я дорожу своей работой.

      Бертон повернулся к нему лицом, которое абсолютно ничего не выражало.

      – Так о чем Тиллет говорит вам и таким, как вы, мистер О’Нил? Подбивает на забастовку? А что надобно его союзу? – Бертон буквально выплюнул это слово. – Свалить меня? Оставить мой чай гнить на баржах?

      – Нет, сэр…

      Бертон стал медленно ходить вокруг Дейви.

      – А я думаю, да. Я думаю, Тиллет хочет меня уничтожить. Разрушить мое дело. Я прав?

      – Нет, сэр, – ответил Дейви.

      – Тогда чего же добивается этот союз?

      Дейви, успевший вспотеть, взглянул на Бертона, на причал и пробубнил ответ.

      – Я не слышал твоего ответа, – сказал Бертон, подойдя так близко, что Дейви ощутил запах его гнева.

      – Б-больше денег, сэр, и рабочий день покороче.

      В последующие годы – горькие, унылые, иссушающие душу – Дейви не раз попытается вспомнить подробности случившегося с ним: то, как молниеносно Бертон выхватил нож, и дьявольскую искусность его движений. Но сейчас грузчик ощутил лишь обжигающую боль в левой стороне головы и что-то мокрое на шее.

      А потом он увидел… собственное ухо… валяющимся на причале.

      От боли и потрясения Дейви рухнул на колени. Он прижал руку к ране. Кровь струилась у него между пальцев, стекая с костяшек. Руки свидетельствовали о том, во что отказывался верить разум: на месте левого уха не было ничего.

      Бертон поднял отрезанное ухо и швырнул в воду. Снизу донесся тихий всплеск. «Я больше никогда не увижу жену и детей», – подумал Дейви и зарыдал. Рыдания прекратились,