По прихоти короля. Анри де Ренье

и вошел в замок, не дожидаясь Антуана, который чистил о скобу грязные подошвы своих башмаков.

      V

      Антуан де Поканси был занят, вероятно, мечтанием о прелестях г-жи Даланзьер, когда в тот же день, около пяти часов, казачок, бывший у него на услугах, распахнул дверь в его комнату не постучавшись, как обычно, и вошел, в расстроенных чувствах, крича:

      – Сударь, сударь, солдаты на дворе!

      Казачок второпях заикался, запыхавшись от быстрого бега по лестнице. Антуан поспешил вслед за ним.

      Из окна длинного коридора он действительно увидел десятка два всадников, окружавших полукругом большую карету с расписным кузовом, поддерживаемым ремнями из красной кожи; лошади только что сделали оборот, из экипажа в открытую дверцу выскочили Жером и Жюстен и быстро скрылись.

      Зрелище было необычайное. Лошади стучали копытами. Испуганные вороны и голуби стаей летали в небе. Собаки лаяли. Одна из них, довольно паршивая, с оборванной цепью, скакала на грудь к лошадям и на сапоги верховым. Очевидно, несколько прикладов обратили ее в бегство, потому что, как только Антуан появился во дворе, она бросилась ему под ноги, и он чуть было не упал.

      Ему понадобилось довольно много времени, чтобы выйти из столбняка, так что он вполне пришел в себя только тогда, когда провел г-на маршала в большую замковую галерею. Хотя г-н де Маниссар постарел и довольно сдал с того времени, как Антуан в детстве жил у него на острове Сан-Луи, он тотчас его узнал. Он знал от игумена Валь-Нотр-Дама о его военной карьере, и г-н маршал отлично помнил мальчугана, которого некогда приютил и о котором сестра его заботилась на своем чердачке. Антуан почувствовал на своей щеке щетину бритой бороды. Поцеловались. Потом Антуан услышал из уст маршала рассказ о разбитом стекле и о том, как, в конце концов, с одной стороны, боязнь вечерней свежести, с другой, желание снова увидеть друга привели г-на де Маниссара в Аспреваль.

      Маршал, усевшись в кресло, протянул ноги к огню, снял парик и, держа его на кулаке, в результате чего обнаружился его череп с бритыми седыми волосами, Уже задавал себе вопрос, хорошо ли он сделал, поступив, сообразуясь со своим капризом и любопытством.

      Помещение казалось ему несколько заброшенным. Огонь освещал красным светом разъехавшиеся плиты на полуголые стены, худое и воспаленное лицо г-на де Берлестанжа, который раздувал огонь своим дыханием вместо продранных мехов. Г-н де Маниссар стал беспокоиться, не будет ли недостатка в удобствах в Аспревале, и немного утешился при мысли, что у него в сундуках находится все самое необходимое. От вида и запаха бульона, который ему принесли, он просветлел и мысленно похвалил себя за то, что не пустился в дорогу с разбитым окном, подвергая себя мёзским ветрам, которые в марте сохраняют еще зимнюю резкость и остроту.

      – Нужно беречь свое здоровье, – думал он, – и целиком его сберегать для королевской службы; лучше умереть от пушечного выстрела, чем от порыва ветра.

      Между тем, лакеи занялись устройством