Легальная дурь. Кирилл Казанцев

Веденеев обрадовался. Они с ребятами даже обмыли новое назначение. Звучали поздравления, некоторые даже в стихах. Молоденькие лаборантки лезли целоваться и испачкали ему щеки помадой. Под шампанское все это казалось легким и веселым. Отрезвление пришло чуть позже, когда Старосельцев объяснил, какова цена такого продвижения по службе. Веденеев не поверил своим ушам.

      – Что-то я вас не понимаю, Леонид Григорьевич! – с обидой сказал он начальнику. – Мы ж с вами знаем, что это за разработка. Да мы на весь мир прославиться можем! Ничего себе – свернуть работу! С какой стати, я не понимаю?

      – Так будет лучше, Леша! – мягко сказал Старосельцев, по-отечески положив ладонь на сжатый кулак Веденеева. – Поверь мне! Я тебя никогда не обманывал. Понимаешь, есть объективные причины закрыть наши исследования. Может быть, когда-нибудь потом… Но пока нет. Ты у меня самый талантливый. Я понимаю – ты молод, честолюбив… Все что я могу для тебя сделать, я сделаю. Сейчас ты заместитель, потом встанешь на мое место, ты еще многого добьешься. А сейчас все кончено. Я приказываю тебе передать мне все материалы. И призываю тебя забыть про свою формулу. Хотя бы на время.

      – Какое время?! – заорал Веденеев. – Вам ли не знать, что такие идеи витают в воздухе? Пока мы будем сопли жевать, кто-нибудь другой додумается до формулы, и вся слава достанется ему!

      – Господи, какая слава, Леша! – вздохнул Старосельцев. – Мы же взрослые люди. Не в том возрасте, чтобы звезды с неба хватать. Я тебя вот о чем спрошу, а какая гарантия, что эта формула принесет нам славу? А если клинические испытания провалятся? А если…

      – Все равно мы должны пробовать, должны работать! – убежденно заявил Веденеев. – Через тернии к славе – разве иначе бывает?

      – Будем работать над чем-то другим, – устало сказал Старосельцев.

      – Но почему?!

      – Ты никогда не понимал намеков, – снова вздохнул Старосельцев. – Ладно, скажу прямо – дело еще и в том, что очень влиятельные люди просят нас об этом. И давай не будем вдаваться в детали – зачем, почему… Пойми, мне осталось немного до пенсии. Вылететь сейчас на улицу? Милостыню на паперти собирать? А о себе ты подумал? Лишиться сейчас работы – это просто страшно, Леша! Ты думаешь, кто-то только и ждет, когда появишься ты, со своим талантом и трудолюбием? Очнись! Никому мы не нужны. И формула твоя – это пока всего лишь журавль в небе. Подумай о семье, Леша!

      Веденеев не мог продолжать разговор. В гневе он направился к дверям. Старосельцев окликнул его и сказал, многозначительно понижая голос:

      – Призываю тебя быть сдержаннее, Леша! Ты должен все взвесить. Посоветуйся с женой – она у тебя умная женщина. Главное, не наломай дров. Не хочу тебя пугать, но времена сейчас такие, что мы с тобой рискуем не только работой. В конце концов, не это главное. А вот здоровья, если что, не вернешь…

      Веденеев только демонстративно хлопнул