Блатная верность. Кирилл Казанцев

увиденным. Дом был неброским, но просторным, облицованным диким камнем. На нижней стороне участка виднелся водоем с переброшенным через него деревянным мостиком. На поверхность то и дело выскакивала крупная рыба.

      – Рыбалку любишь? – поинтересовался гость.

      – И рыбалку тоже, – осторожно ответил Крюков. – Форель у меня здесь.

      Пару дней назад подполковник привез к себе на дачу и выпустил в пруд две бочки живой рыбы. Так что клевала она отменно, хоть на голый крючок, только успевай забрасывать.

      – А другие «рыбки» где плескаются? – повел головой Бирюков, уловив ухом тихий женский смех.

      – Сейчас покажу.

      За домом, прикрытая от ветра кирпичной стеной, расположилась площадка для барбекю. Основательный, отлитый из чугуна мангал, стол из толстых досок, навес, лавки с разложенными на них подушками. Стол уже был сервирован. Бирюков взял в руки бутылку:

      – Армянский коньяк. Вот это дело. Традиции питья. А то задолбали все этим вискарем. Мне от него уже блевать хочется.

      Под навес из-за угла вышли две девки – брюнетка и блондинка. Все, что на них имелось из одежды – коротенькие переднички. В руках они держали подносы с закусками.

      – Отличная сервировка, – ухмылялся Бирюков. – Тебе бы ресторан открыть.

      – Вам налить? – кокетливо прищурилась блондинка, безошибочно поняв, что Андрей Павлович остановил свой выбор на ней.

      – Налить я себе и сам налью. А тебе другое дело найдется…

      Понемногу темнело. Свежий морской воздух налетал порывами, шевелил скатерть. Разомлевший и сильно подвыпивший Бирюков вновь появился у стола, покрутил головой, разминая шею.

      – Она с тобой такое тоже вытворяет? – спросил он у Крюкова. – Прямо рыбка какая-то золотая. Было у меня три желания, она все их в лучшем виде и исполнила. Ни разу не повторилась.

      – Девочка все умеет, других не держим. – Подполковник кивнул в сторону бассейна, где плескались блондинка с брюнеткой.

      Уже включилась подсветка. Золотистый свет дробился в голубой смальте облицовки, волнами окатывал обнаженные тела готовых на все красоток.

      – Да… знал бы прикуп, жил бы в Сочи. – Бирюков плеснул по бокалам коньяк. – Хотя нет. Неправильно. Это старый вариант пословицы. Теперь она в московском варианте звучит по-другому.

      – И как же? – Крюков почувствовал, что тупые разврат и пьянка плавно перетекают в деловой разговор.

      – Знал бы прикуп, инвестировал бы в Сочи, – хохотнул Андрей Павлович.

      – Да кто ж его, прикуп, знает?

      – Вот потому не все в Сочи и живут, – вновь хохотнул бизнесмен и тут же понизил голос: – А я его знаю…

      – В смысле?..

      – «Мальчиша-Кибальчиша» в детстве читал? Ну, там еще от него проклятые буржуины все страшную военную тайну узнать хотели: где лежат черные бомбы и ящики с желтыми патронами.

      Крюкову показалось, что Бирюков все-таки перебрал с коньяком, но, когда заглянул ему в глаза, понял: человек хоть и пьян, но мыслит трезво, потому что долго думал до этого над проблемой.