Черный проводник. Александр Конторович

неслышно подошедший Гальченко стоял рядом. – Склероз внезапно наступил – занятия забыли? Быстро – не значит в спешке!

      Оба парня смущенно замолчали.

      – Алеференко – хвост! Марков – контроль пилотской кабины. Барсова со мной, спину прикроешь! Аккуратнее там, не туда стрельнем – сгорит все к чертовой матери. Нам тогда спасибо не скажут. На счет три – начали!

      Кубарем вкатившиеся в самолет курсанты рассредоточились вдоль борта, держа под прицелом пустой салон. Здесь никого не было, только у задней стены, около двери лежали какие-то мешки и ящики. Секундой позже в самолет запрыгнул майор, и следом за ним неслышно проскользнула девушка.

      Тихо… только что-то поскрипывало впереди, там, где сидели пилоты.

      – Обстановка! – отрывисто произнес майор, держа на прицеле дверь в пилотскую кабину.

      – Чисто! Пасу хвост!

      – Чисто!

      – Держу дверь в кабину, – произнесла Марина.

      – В таком разе – начали… – майор привстал.

      Приподнялась с пола и девушка.

      Зуммер!

      Он донесся со стороны кабины!

      На секунду глаза всех присутствующих повернулись в ту сторону.

      Бах! Бах! Бах!

      В закрытом пространстве самолета выстрелы прогрохотали оглушительно. Витька выронил автомат и ткнулся лицом в пол. Схватился за простреленное плечо Марков.

      Появившийся откуда-то сзади, по-видимому, из той самой двери, немец стрелял с частотою пулемета.

      В падавшем снаружи колеблющемся отсвете костров и тусклом свете потолочных плафонов было видно, как казавшийся огромным пистолетный ствол медленно перемещается, отслеживая движения Котенка, пытавшейся уйти от неминуемого попадания.

      Бах!

      Удар в плечо!

      Это не пуля – удар сзади!

      Кубарем полетев на пол, она успела-таки дважды выстрелить в сторону немца. Увы – безрезультатно. А тот уже наводил свое оружие на Гальченко. Сейчас он выстрелит!

      Бах!

      Чпок!

      Пах!

      Пах!

      Пистолет немца, наган Котенка и маленький пистолетик в руке майора выстрелили одновременно.

      Выронив оружие, немец согнулся пополам. Что-то просипел и сделал несколько шагов вперед.

      Пах!

      Пах!

      Казалось, самолет содрогнулся от падения тяжелого тела. Майор бросил на него быстрый взгляд и рыбкой нырнул в приоткрытую дверь кабины. Через несколько секунд он вышел назад.

      – Чисто тут все! Обоих – и пилота, и штурмана – наповал!

      – А этот… – Марину колотила нервная дрожь.

      – Хвостовой стрелок, надо полагать. Со стороны дома его место не видно, вот и уцелел, не стрелял по нему никто. Тот, что на улице – бортмеханик или выпускающий, в транспортном самолете может быть такой член экипажа. Как ребята?

      – Марков ранен. А Витька…

      – Черт! Моя вина – не досмотрел! Мало вас учили! Эх! – майор в сердцах двинул кулаком по стенке фюзеляжа. – Это он специально сигнал дал, чтобы все на кабину пилотскую посмотрели. А Витька и купился…

      Уже