Самые остроумные афоризмы и цитаты. Фаина Раневская

Завадского о профессии актера, Фаина Георгиевна отвечала:

      – Я не люблю мессу в бардаке.

* * *

      Во время репетиции Завадский за что-то обиделся на актеров, не сдержался, накричал и выбежал из репетиционного зала, хлопнув дверью, с криком «Пойду повешусь!» Все были подавлены. В тишине раздался спокойный голос Раневской: «Юрий Александрович сейчас вернется. В это время он ходит в туалет».

* * *

      В «Шторме» Билль-Белоцерковского Раневская с удовольствием играла «спекулянтку». Это был сочиненный ею текст – автор разрешил. После сцены Раневской – овация, и публика сразу уходила. «Шторм» имел долгую жизнь в разных вариантах, а Завадский ее «спекулянтку» из спектакля убрал. Раневская спросила у него: «Почему?»

      Завадский ответил: «Вы слишком хорошо играете свою роль спекулянтки, и от этого она запоминается чуть ли не как главная фигура спектакля…»

      Раневская предложила: «Если нужно для дела, я буду играть свою роль хуже».

* * *

      Однажды Завадский закричал Раневской из зала: «Фаина, вы своими выходками сожрали весь мой замысел!» «То-то у меня чувство, как будто наелась говна», – достаточно громко пробурчала Фаина. «Вон из театра!» – крикнул мэтр. Раневская, подойдя к авансцене, ответила ему: «Вон из искусства!!!»

* * *

      Раневская называла Завадского маразматиком-затейником, уцененным Мейерхольдом, перпетум кобеле.

* * *

      Как-то она и прочие актеры ждали прихода на репетицию Завадского, который только что к своему юбилею получил звание Героя Социалистического Труда.

      После томительного ожидания режиссера Раневская громко произнесла:

      – Ну, где же наша Гертруда?

* * *

      Раневская вообще была любительницей сокращений. Однажды начало генеральной репетиции перенесли сначала на час, потом еще на 15 минут. Ждали представителя райкома – даму средних лет, заслуженного работника культуры. Раневская, все это время не уходившая со сцены, в сильнейшем раздражении спросила в микрофон:

      – Кто-нибудь видел нашу ЗасРаКу?!

* * *

      Творческие поиски Завадского аттестовались Раневской не иначе как «капризы беременной кенгуру».

      Делая скорбную мину, Раневская замечала:

      – В семье не без режиссера.

* * *

      Раневская говорила начинающему композитору, сочинившему колыбельную:

      – Уважаемый, даже колыбельную нужно писать так, чтобы люди не засыпали от скуки…

* * *

      Как-то раз Раневскую остановил в Доме актера один поэт, занимающий руководящий пост в Союзе писателей.

      – Здравствуйте, Фаина Георгиевна! Как ваши дела?

      – Очень хорошо, что вы спросили. Хоть кому-то интересно, как я живу!

      Давайте отойдем в сторонку, и я вам с удовольствием обо всем расскажу.

      – Нет-нет, извините, но я очень спешу. Мне, знаете ли, надо еще на заседание…

      – Но вам же интересно, как я живу! Что же вы сразу убегаете, вы послушайте. Тем более что я вас не задержу надолго, минут сорок, не больше.

      Руководящий поэт начал спасаться бегством.

      – Зачем же тогда спрашивать, как я живу?! – крикнула ему вслед Раневская.

*