Небесный король: Покровители. Алексей Живой

зубами, этот развязный журналист явно действовал ему на нервы. Майор терпеть не мог, когда кто-то не подчинялся уставу и делал, что хотел.

      – Вам что, – перешел он на официальный тон, – полковник Губанов не объяснил, что во время полета передвижения по салону запрещены?

      – Запрещены? – удивился Гризов, – нет, ничего такого не сказал. А если я в туалет, например, хочу?

      – Туалет впереди, перед кабиной пилотов, – сообщил Корнеев, которого ширина души полковника Губанова, видимо, тоже не сильно радовала, – А здесь закрытая зона. Сюда заходить запрещено.

      – Ладно, – буркнул Гризов, – учту.

      И развернувшись, зашагал вдоль борта по направлению к кабине пилотов. Майор Корнеев начинал ему крепко не нравится. Что за тайны он тут охраняет: пять машин, чьи силуэты известны миру уже как минимум лет двадцать? Впрочем, как и сам самолет. Или они тут наркотики военным рейсом перевозят? А может просто майор по жизни зануда. Служба такая. «А, ну его к черту, решил Гризов, доберемся до Багдада, там и посмотрим, что за фрукт. А, может, и не увидимся больше».

      Разыскав туалет, на удивление узкий и низкий, для такого огромного самолета, Гризов сделал свое дело и вернулся на кресло. Охота бродить пропала. Он разыскал у проснувшихся коллег по цеху, более основательно подготовившихся к полету, лимонад. Отпил. Немного притушил огонь, бушевавший во рту, и дремал до тех пор, пока самолет не пошел на снижение.

      Только перед самой посадкой, проспавший весь полет крепким хмельным сном полковник Губанов встал со своего места и со слегка опухшей физиономией, заплетавшимся языком, вкратце разъяснил журналистам суть программы пребывания в Багдаде. Гризов сразу ощутил себя на партсобрании.

      – Как вы знаете, ребята, Ирак захвачен американцами, которые по просьбе нашего министерства иностранных дел, – полковник кивнул в сторону не перестававших гудеть во всю дипломатов, – согласились допустить вас в Багдад, чтобы вы смогли сообщить своим читателям и зрителям о том, что там происходит.

      Тут Губанов неожиданно сплюнул на металлический пол и словно проснулся, заговорив бодрым военным голосом.

      – Хотя вы все прекрасно знаете или догадываетесь, что там происходит полная фигня, то есть настоящая оккупация. Как в сорок первом при фашистах. Только американцы любят играть в демократов, мать их, а потому и допустили вас, как представителей свободной прессы. Но, думаю, никуда дальше гостиницы, в которой есть пресс-центр, вас не пустят. Попробуете сунуться куда-нибудь за пределы своей, – полковник напрягся, – …юрис… дикции, можете нарваться на неприятности. Не от них, так от местных, которые могут порвать на части, не разбираясь, откуда вы родом. Хотя в целом к русским относятся нормально. Оружия сейчас у них на руках тьма, впрочем, как и всегда. Особенно любят они наш «Калашников» и расставаться с ним не хотят, как американцы не стараются.

      Губанов замолчал на секунду.

      – Ну, денег, как обещали вашему руководству, дадим. В сутки по 50 долларов на человека (с