Хроники Раздолбая. Павел Санаев

«особняк» Миши мог оставить в наследство разве что станционный смотритель, Андрей в роли бизнесмена и Барсук в роли вампира играли как в школьном спектакле, но интрига раскручивалась, и каждые несколько минут хотелось узнать, что будет дальше. Главным украшением фильма была коварная соблазнительница, королева вампиров – Диана. Красивая, как всамделишная кинозвезда, она исполняла свою роль так, словно где-то училась этому, и когда в кадре была только она, или хотя бы молчали все остальные, фильм даже становился похожим на настоящий. Раздолбай любовался Дианой то на экране телевизора, то в зрительном зале через ряд от себя, и это двойное воздействие распалило его страсть вдвое против прежнего. Чувствуя, что теснящееся в груди чувство разорвет его, если не найдет выхода, он решил выбрать момент и признаться Диане в любви.

      После премьеры Миша принимал такие похвалы и поздравления, какие не часто сыпались на него после концертов, но почему-то грустил. Когда все пошли на море, он замедлил шаг и оторвался от компании. Раздолбай пошел рядом с ним. Ему хотелось называть Мишу своим другом, но он считал, что друзьями становятся только после доверительного разговора по душам, и момент для такого разговора показался ему удачным.

      – Чего тухлый такой? – подстраиваясь, спросил он.

      – Не знаю… Снимали, снимали, и вот – все кончилось. Когда отыграешь концерт, знаешь, что через несколько дней другой концерт будет. А нового фильма, наверное, не будет уже.

      – Почему?

      – Ну, это вроде развлечение было, но все равно надо было всех завести, на целый месяц увлечь. И я видел, что в последние дни все уже больше «рижской бузы» хотели. Такого куража больше не будет. Хорошее лето было, самое лучшее. Грустно, что кончилось.

      – Знал бы ты, как мне грустно, – сказал Раздолбай и без предисловий поведал о своих чувствах к Диане.

      Миша удивленно хмыкнул.

      – Я, конечно, видел, что она тебе нравится, она всем нравится, но чтоб так терзаться… Неужели настолько влюбился?

      – Настолько. Как ты думаешь, Миш, у них серьезно с Андреем? Есть надежда какая-нибудь?

      – Какая тебе надежда? Все равно ты в Москву вернешься.

      – Ну и что?! – вспыхнул Раздолбай, показывая накал чувств. – Я бы мог иногда приезжать.

      – Так влюбился, что из Москвы готов приезжать? Ну, тогда, может быть, надежда есть. Ты не думай, Андрею она не нужна. Ему двадцать два года, а ей семнадцать. Ну, запудрил он ей сейчас мозги, она им увлеклась. Лето кончится, они друг про друга не вспомнят. А тут ты приедешь. Она девочка легкомысленная, у нее голова закружится. Неужели действительно готов приезжать?

      – Готов.

      – Здорово. Хотя, по-моему, зря. Она девочка, конечно, симпатичная, но таких чувств не стоит, мне кажется. Что-то в ней мещанское есть, низменное. И потом она все равно уедет.

      – Куда?

      – В Америку или в Лондон. Тут многие собираются уезжать. Родители Дианы уже документы на следующий год готовят.

      – Так это через год. Конечно, приезжать надо,